Дин накинул на него петлю, отступил в коридор, потянул за собой нитку, затем аккуратно прикрыл дверь, так чтобы задвижка не попала в зазор. Он медленно потянул, почувствовал, как натянулась нитка, потом потянул сильнее, услышал слабый звук. Дин улыбнулся.
– Попробуй открой, – обратился он к шерифу.
Джон повернул ручку. Основной замок легко подался, но боковая задвижка теперь была задействована и держала дверь изнутри.
– Вот, черт меня возьми!
– Нитка? Он использовал нитку? – донесся голос Пайпер из-за двери.
Дин постучал.
– Теперь можешь нас впустить.
Она открыла; глаза ее были широко распахнуты.
– Итак, человек, пытавшийся убить мистера Уоткинса, запер дверь, накинув петлю на задвижку? – повторила Пайпер.
Дин предостерегающе поднял палец:
– Возможно. Это только один из вариантов, который мог быть применен при сложившихся обстоятельствах.
– Один из вариантов?
– Да. Я не читал детективов с тринадцати лет, потому что ответы всегда лежали на поверхности. И очень часто я находил более простой и удобный выход из ситуации.
– Я скажу, чтобы помощники проверили комнату на наличие волокон, – сказал Джон.
– Нитка? – снова спросила Пайпер.
– Все можно научно объяснить, – повторил Дин свой любимый тезис.
– А как быть с рукой? – вызывающе спросила Пайпер.
Ее лицо снова порозовело. Она все-таки была замечательной женщиной.
– Подложили после того, как Клайда задушили. И все же… Незаконченная мысль повисла в воздухе.
– Так чья это рука? – вмешался Джон. – Если рана свежая, значит…
– Значит, жертва должна быть поблизости.
«Б-з-з, – ожило радио Джона. – Вызывает база один – ноль – один, вызывает база один – ноль – один. Шериф, вы на связи?» Джон настроил микрофон:
– Я слушаю, Мегги.
– Приезжайте на тропу холма Хокинса…
Два следующих слова пропали в шуме, но Дин уловил конец фразы: «…10-32».
Как присяжный при коронере Трумэн знал, что означает 10-32.
– Труп, – простонал он. Суровое лицо Джона окаменело.
– Думаю, мы нашли жертву.
глава 9
Солнце скрылось, пропали звезды и луна. В тот момент, когда дверь машины захлопнулась, а фары еще не зажглись, Дин Трумэн ощутил нервную дрожь, ему показалось, что мир исчез, как если бы Бог стер его с лица земли.
Фары полицейской машины Джона работали как настоящие прожекторы, отбрасывая конусообразный пучок желтоватого света.
– Ты уверен, что хочешь участвовать? – спросил шериф.
– Да, уверен, – ответил Дин, пока они поднимались по дороге. – Это рядом со школой, и, может быть, я знаю этого человека. Кроме того, я член жюри при коронере, я должен.
Дорога, протоптанная по склону возвышения, шла вокруг холма Хокинса слегка под уклоном и неожиданно обрывалась, приводя путешественника к началу горной тропы. Летом здесь встречалось немало завзятых бегунов. Даже осенью, когда на деревьях уже не оставалось листьев, Дин время от времени видел сногсшибательные ноги, обтянутые лайкрой, прокладывавшие путь по окружности. Конечно, зимой – редко. А в этом году ранние заморозки охладили пыл многих любителей бега.
Друзья повернули и наткнулись на резкий сине-белый свет, падавший из двух мощных галогеновых фонарей. Фонари на устойчивых металлических столбах, питавшиеся от независимых источников энергии, были установлены по обеим сторонам тропы.
Дину на миг показалось, что он в кино: идут археологические раскопки, открывающие таинства прошлого, или секретные правительственные агенты уничтожают остатки какого-то межпланетного корабля, врезавшегося в холм.
Корабль? Откуда это? Дин помотал головой, стараясь прогнать навязчивое ощущение. Что с ним такое? Он же ученый. Призрачное ощущение и дрожь от ночных кошмаров – удел дилетантов. Его ум был отточен и настроен, настроен практически с самого рождения исследовать, изучать и постигать.