Нужно вскрыть все дело до конца, до мелких деталей. Он вспомнил, что местечко, куда Мэри была отправлена для выздоровления после предполагаемой ревматической лихорадки, называлось Карнлит. Блэк решил поехать туда.
По дороге ему вдруг пришло в голову, что еще пара фраз со старым Харрисом, садовником, была бы очень полезной, и, поскольку он направлялся на запад, решил заехать в Лонг Коммон. На местном рынке Блэк купил маленькое розовое дерево, которое предполагал использовать в качестве причины приезда. Он бы сказал старому Харрису, что дерево – из собственного сада и он хочет преподнести его в качестве подарка как ответный жест.
В полдень он подрулил к коттеджу садовника, полагая, что в этот час тот должен быть дома для обеда. К сожалению, Харрис отсутствовал, уехал на выставку цветов в Альтон. Замужняя дочь с ребенком на руках открыла дверь и сказала, что не имеет никакого представления о том, когда может вернуться отец. Она казалась приятной и добропорядочной женщиной. Блэк закурил, передал ей розовое дерево и стал восхищаться ребенком.
– У меня младший точно такой же, – начал он с обычной для него легкостью ведения разговора, в ходе которого придумывал самые разные факты и обстоятельства.
– На самом деле, сэр? – произнесла женщина с улыбкой. – А у меня еще двое, но Рой – настоящий баловень семьи.
Пока Блэк докуривал сигарету, они успели обменяться последними новостями о воспитании детей.
– Скажите вашему отцу, что я был в Хите пару дней назад, – сказал он. – Ездил навестить дочь, которая учится там в школе. Совершенно случайно встретил директора «Святых пчел», школы, где училась Мэри Уорнер. Ваш отец рассказывал мне об этом, а также о том, как зол был викарий, когда его дочь подхватила ревматическую лихорадку. Директор школы помнит очень хорошо Мэри. Он, правда, утверждает, что это была вовсе не ревматическая лихорадка, а какой-то вирус, которым она заразилась дома.
– Что вы говорите? – удивилась женщина. – Возможно, он считает так, поскольку должен защищать репутацию школы. Да, школа действительно называлась «Святые пчелы». Я помню, что мисс Мэри часто упоминала «Святые пчелы». Мы были почти одного возраста, и когда она приезжала домой, обычно давала мне покататься на своем велосипеде. В то время это было для меня самое большое удовольствие.
– Значит, Мэри относилась к вам более дружелюбно, чем викарий? – спросил Блэк. – Как я понимаю, ваш отец недолюбливал его.
Женщина улыбнулась.
– Нет-нет, – поспешила ответить она. – Я боюсь, что ни у кого не было определенного мнения о нем, хотя я могу сказать, что он был очень хороший человек. А мисс Мэри была просто прелесть, и все ее любили.
– Вы, наверное, очень обиделись, когда она уехала в Корнуолл, не попрощавшись с вами.
– Да, действительно так. Я никогда не могла понять этого. Я ведь даже писала ей туда, но не получала ответа. Это огорчало и меня, и мою мать. Так не похоже на мисс Мэри.
Блэк забавлял ребенка, личико которого искривилось, и он вот-вот готов был заплакать. Ему не хотелось, чтобы из-за этого дочь Харриса ушла в дом.
– Должно быть, ей было скучно и одиноко в доме викария? – спросил Блэк. – Думаю, что дружба с вами доставляла ей много радости.
– Я не считаю, что Мэри была когда-либо одинока, – ответила женщина, – она была такая открытая душа, всегда находила для каждого слово и не гордилась, как сам викарий. Мы обычно играли с ней в разные игры, например, в индейцев, в прятки. Вы же знаете, как это бывает у детей.
– Никаких мальчиков, походов в кино, а?
– О нет, мисс Мэри была совсем другого сорта. В нынешние-то времена девочки просто ужасны, не так ли? Как молодые женщины. Они охотятся за мужчинами.
– Готов поспорить с вами, но вы обе наверняка имели обожателей.
– Нет-нет.