Молча повернувшись, Эллисон проследовала в гостиную.
— Кстати, а вам когда-нибудь случалось видеть призрак Маргариты? — с любопытством спросил он, когда они остановились перед дверью предназначенной ему комнаты.
Эллисон покачала головой.
— Маргарита никогда не показывается людям на глаза — она явно предпочитает другие способы дать знать о своем присутствии в доме.
— Это как же? — Скотт поднял брови.
Эллисон вставила ключ в замок и посмотрела на него через плечо.
— Странно, что вы еще не в курсе, — ехидно бросила она. — Раз уж вам известна вся подноготная жителей нашего острова. Маргарита считается добрым привидением, а ее появление — чем-то вроде счастливого знака.
— Это мне известно. Честно говоря, я просто надеялся, что вы сможете представить хоть какие-нибудь свидетельства в пользу того, что заклятие, распространявшееся на нее, до сих пор сохранило свою силу. Ну пусть не на всех, ладно, но хотя бы как-то влияет на тех, кто живет в этом доме.
Досада в глазах Эллисон исчезла, сменившись растерянностью.
— Так вот, выходит, почему вы приехали? Рассчитывали, что призрак Маргариты смилостивится и пошлет вам чуточку удачи? Ведь встреча с ней — добрый знак, да?
— Что ж… очень может быть. — Скотт снова невозмутимо пожал плечами, давая понять, что вся эта чепуха не слишком его занимает.
— Странно… вот уж никогда бы не подумала, что вам — с вашим-то талантом! — вдруг вздумается искать вдохновения при помощи магии и привидений!
Скотт сделал вид, что разглядывает ногти, в надежде, что Эллисон не заметит тоскливой безнадежности в его глазах.
— Видите ли, писатели не только любопытны — штука в том, что почти все они ко всему прочему еще суеверны, как дети.
— Знаете, если честно, мне всегда казалось, что для того, чтобы ощутить на себе благотворную силу всяких там заговоров и заклятий, нужно в первую очередь самому в них верить. А вся эта вера в сверхъестественное…
— Зато если уж такая штука сработает, то на совесть! — ухмыльнулся Скотт.
— Это верно. — Позвенев ключами, Эллисон отперла дверь и, подойдя к тумбочке возле кровати, включила стоявшую на ней настольную лампу.
Скотт окинул комнату взглядом. Ему понравились и бумажные обои с причудливым рисунком, и тяжелая, на массивных ножках, кровать, и другая мебель, выдержанная в том же стиле. «Да, — подумал он, — кто бы ни был дизайнер, занимавшийся отделкой внутреннего интерьера гостиницы, дело свое он знал, тут уж не поспоришь».
Эллисон отдернула портьеры из тяжелой материи и открыла окно во всю стену, из которого открывался потрясающий вид на залив. Солнечные лучи, потоком хлынув в комнату, золотистыми лужицами растеклись по ковру.
Скотт заметил дверь на балкон второго этажа и вспомнил, что на третьем этаже был еще один балкон, гораздо больше этого, и выйти туда можно было через дверь бального зала — если ему не изменяет память, она была как раз над его нынешним номером. Именно с этого балкона когда-то Генри и палил из пушки по кораблю Джека Кингсли, мучаясь от ревности и желая во что бы то ни стало прикончить любовника жены. Ходили слухи, что остатки разбитого в щепки корабля с его призрачным капитаном до сих пор еще можно видеть в самом дальнем уголке бухты, а два влюбленных призрака и сейчас еще нетерпеливо ищут возможность соединиться вновь, теперь уже навсегда.
— Вероятно, вы предпочтете запирать эту дверь, поскольку вам придется делить этот балкон с «Перл».
— Еще один призрак? — поднял он брови.
— Нет, ну что вы! — Эллисон весело рассмеялась. — «Перл» — это… короче, так мы называем старую комнату в башне, где некогда обитала Маргарита. Ведь если вы помните, саму Маргариту когда-то прозвали «Жемчужиной [1] Нового Орлеана» — это случилось, когда она еще пела в опере.