– Ну зачем делать клубничный пирог теперь, – объясняла она, – когда для клубники уже не сезон, но зато в избытке яблоки? А тунец –тунец–взвизгнула Рэчел. – Разве ты не знаешь, что тунцы присоединяются к косякам дельфинов и следуют за ними?
А почти четверть миллионов дельфинов умерли в Тихом океане.
– Бедные создания, – пробормотала испуганная Китти. – Я запомню на следующий раз.
– Хорошо, что ты хоть используешь ржаную муку, – Рэчел почувствовала, что была уж чересчур резка. Затем, заметив в хозяйственной сумке Китти пакет «Тампаксов», сказала: – Лучше бы ты пользовалась «Специальными». Тампоны, плавая в море, биологически разлагаются в течение ста двадцати дней.
Китти чуть не закричала. У нее была недельная задержка, и она молилась о беременности. А «Тампакс» она купила на всякий случай, как берут с собой зонтик в солнечный день.
Рэчел в это время рассматривала ширму, которую Китти тайком украсила фотографиями, сделанными в день рождения Раннальдини, в декабре, когда собирались разные знаменитости.
– Господи, посмотри, как он поглядывает на принцессу Ди. Твой муж, Китти, такой развратник. Как ты терпишь все это?
– Я люблю его.
– Бог знает почему. А вот я бы не хотела, чтобы он заходил в Жасминовый коттедж. Он же открыт каждому со стороны дороги. Любой может заметить свет или услышать радио.
«Какая же ты все-таки, Рэчел», – с безнадежностью думала Китти. На кухонном столе лежало письмо от ее матушки, содержащее перевод на три фунта и карточку с отпечатанным в типографии пожеланием прекрасной дочери многих счастливых перемен. А ведь Раннальдини наверняка забыл, что у нее завтра день рождения.
Поскольку сегодня у мистера Бримскомба был выходной, ей самой стоило бы полить недавно посаженные растения. Корни старых деревьев могли подпитаться и подземными водами. Вылив кувшин на голубовато-лиловый ломонос у стены, она отметила, что новые растения, как новые и потенциальные любовницы, требуют внимания. Может, поэтому Раннальдини дает Рэчел работу и настаивает, чтобы она пришла завтра на турнир, и уговаривал Гретель присмотреть за ее детьми?
«Дорогой мой Боже, помоги мне перестать жаловаться, – взмолилась Китти. – Если я только забеременею, я никогда, никогда больше не буду жаловаться, и пусть еще Раннальдини больше не возвращается к Гермионе».
Поскольку турнир Раннальдини был очень представительным, Мериголд и Джорджия решили накануне вечером размяться против пары Ферди—Лизандер. Гай уехал в Солсбери на просмотр частной коллекции, Ларри еще не вернулся из Лондона, так что берег был чист.
По пути в «Ангельский отдых» Лизандер должен был заехать к Раннальдини, чтобы захватить противоглистные таблетки для Артура и Тини.
Жара не ослабевала. Власти что-то такое бормотали о напорных трубах. Путешественник с наслаждением нырял в тень живых изгородей из боярышника и шиповника, увешанного блестящими розовыми ягодами. Ферди вполне бы мог, не выходя из «феррари», нарвать спелой ежевики, если бы Лизандер не ехал так быстро. Россыпи яблок-дичков с хрустом разлетались под колесами.
Лизандеру чуялся запах дыма. В октябре – годовщина смерти мамы. Он вцепился в рулевое колесо, чтобы ослабить боль. Надо положить цветы на ее могилу. И может быть, придется это сделать вместе с отцом.
Осень раскрасила леса Раннальдини в желтое и оранжевое. Дикий виноград, увивавший коттедж конюхов, стал розовым. Войдя в безупречно чистый, но пустынный двор, Лизандер услышал душераздирающий вопль, словно кролик попал в капкан. Резко обернувшись, он с облегчением увидел, что и Джек и Мегги сидят рядом с Ферди в машине.
– Нет, пожалуйста, пожалуйста, нет, – пронзительно кричал женский голос.
В какой-то момент Лизандер подумал, что это может быть Китти, напуганная Князем Тьмы, но нет, тот был в своем стойле.