– Они там поставлены для того, чтобы что-то охранять, разве нет?
– Или для того, чтобы создавать видимость, что есть что охранять, – не менее логично отвечаю я, отдирая острый обломок ногтя.
– Ну, это мы сейчас увидим… – говорит Майк. – По крайней мере, здесь есть человек, тень которого мы видели в окне.
– Надеюсь с ним повидаться, – отвечаю я.
В ту же секунду мы оказываемся ослепленными ярким светом мощного фонаря. Майк поднимает руки. Я делаю то же самое. Мы в ловушке.
Майк подзывает своего пса, и тот ложится у его ног. Так ему спокойнее.
XVIII. Болтун С-16
Мы ничего не слышим. Ни единого звука. Лампочка вспыхивает прямо над нами, и наконец мы можем рассмотреть, где находимся, поскольку до того мы были то погружены в полный мрак, то ослеплены ярким светом.
Перед нами стоит малый в униформе охранника и наводит на нас фонарь. Теперь он его гасит.
– Что вам надо? – спрашивает он. – Почему вы сюда забрались?
– Мы хотели бы произвести осмотр, – с апломбом отвечает Майк.
Охранник почесывает голову. Вид у него совсем не агрессивный. Нуну встает, обнюхивает его и снова садится у ног хозяина.
Любопытно.
– Дело в том, – говорит охранник, – что сейчас не совсем подходящий час для осмотра клиники. – и потом мы не принимаем посетителей…
Я вежливо справляюсь:
– Это клиника?
– Разумеется, – отвечает он. – Лучшая во всей округе! Умеренные цены, предварительная запись, целебный воздух, поблизости горы, питание усиленное…
Он перечисляет словно заведенный.
– Стоп, – говорит Майк, – достаточно. И убери руку от ширинки.
Охранник резко замолкает, как будто перекрыли водопроводный кран.
Я слегка удивлен. Мы с Майком переглядываемся. Майк начинает привыкать к свету, я тоже; у этого типа странноватый вид. Он шпарит текст наизусть, глядя прямо перед собой. Вид у него обеспокоенный, но он, кажется, не вооружен.
Майк непринужденно опускает руки и направляется к нему. Тот не двигается.
– Как тебя зовут? – спрашивает Майк.
– Как угодно, – отвечает тот. – Обычно меня называют по номеру и серии.
– Что-что? – переспрашивает Майк.
Первый раз я вижу Бокански в таком замешательстве. Здесь ему не удастся решать проблемы, разбрасывая во все стороны гранаты.
– Какой еще номер? – спрашиваю я.
Парень снимает фуражку и чешет голову. На башке у него ни единого волоска. Он забавный В свою очередь я тоже подхожу к нему. Вид у него какой-то недоделанный.
– Номер в моей серии, – отвечает он. – Номер шестнадцать, серия С. Вы можете звать меня С-16.
– Лучше я буду звать тебя Джеф Девэй, – говорю я.
– Почему? – спрашивает Майк.
– В университете у меня был приятель, которого так звали, – объясняю я. – Он плохо кончил. Теперь он журналист. Вдобавок ты на него совсем не похож.
– Красивое имя, – говорит С-16. – Мне нравится. Доктор Шутц забыл меня назвать. Он мною не интересовался. Впрочем, вся серия оказалась бракованной. В живых остались только я да С-9. Но С-9 – сумасшедший. Он все время себя щупает.
– Слушай, – говорит Майк Бокански. – Хватит морочить нам голову этими байками. Лучше выпусти нас отсюда, мы хотим поглядеть, что творится в доме.
– Пожалуйста, – отвечает Джеф Девэй (я все-таки предпочитаю звать его так). – Но я пойду с вами.
Теоретически я должен объявить тревогу. Но я дефективный и поэтому иногда нарушаю инструкции. В противном случае вы бы уже были более или менее мертвы.
Этот парень совершенно полоумный. Майк, судя по всему, делает точно такой же вывод. Не прочь бы сейчас оказаться в своей кровати (вместе с Санди Лав – но это добавление я не осмеливаюсь сделать из целомудрия).
– Доктор недавно уехал, – говорит Джеф, – но кое-кто из его ассистентов остался. Хотите посмотреть опыты? Красивые опыты, по правде говоря. В палате № 8 они работают над девицей, такая красотка, право. Кажется, ее зовут Беренис.
Я хватаю его за руку.