На бумажке чьей-то торопливой рукой неряшливо были написаны какие-то цифры.
Валерка решил, что это кто-то из ребят ради баловства сунул её в щель.
Он скомкал в руке бумажку и уже хотел выбросить, как вдруг вспомнил о шифрах, которые за день до ссоры с Толькой они придумали.
Толька тогда прибежал к нему утром и таинственно сказал:
— Валера, нам нужно зашифровать пароли.
— А как мы их зашифруем?
— Папа рассказывал, что на фронте всё шифровалось, даже командиры. Их называли «товарищ первый» или там «товарищ второй». И донесения разные тоже были шифрованные. Прочитать эти донесения мог только тот человек, у которого был ключ от шифра.
— Какой это ключ? — спросил Валерка.
— Ну отгадка такая, понимаешь?
Они долго мудрили над шифром и наконец придумали. Взяли алфавит из Валеркиного букваря и над каждой буквой поставили цифру. Этот алфавит так и остался у Валерки, потому что все важные документы должны были храниться у начальника штаба.
Толька переписал себе «ключ» на бумажку. Так и не успели они воспользоваться своим шифром.
«Неужели он приехал?» — обрадованно подумал Валерка и вслед за тётей Леной проскользнул в квартиру.
Он быстро раскрыл букварь, взял из него алфавит и медленно над каждой цифрой в записке начал вписывать буквы.
Валерка оказался прав — это была шифрованная записка от Тольки.
Неуправляемая машина медленно заваливается набок в придорожный кювет, а позади остаётся лежать тело маленького водителя.
* * *
Весть о Толькиной смерти поразила всех.
— Ребята, Тольку задавило машиной, — сказала Натка. Глаза её были полны слёз.
— Как? Где задавило?!
— Отец оставил его посидеть в машине, а он поехал в лес и там вылетел из кабины прямо под колёса.
Натка закрыла глаза руками и убежала домой.
Тихо стало во дворе. Ребята молчали. Трудно было представить, что Толька умер.
— Шам виноват, — неожиданно сказала Галька. Голос её был таким противным, и лицо ее было таким ненавистным!
Валерка сам не знает, как это случилось. Он сорвался с места, ударил Гальку и закричал:
— Дура! Дура!
Слёзы, крупные слёзы катились по Валеркиным щекам, он не мог сдерживать их. А Галька — кажется, с ней произошло чудо — совсем присмирела и стала успокаивать Валерку:
— Не плачь, Валера, не надо…
И вдруг сама разревелась. Плакала она не от того, что её ударил Валерка. Ей тоже было жалко Тольку.