Попробуйте выяснить у самого себя, кто у вас входит в Мы и где находятся все остальные – Они.
Объем нашего Мы – это и есть та рамочка, через которую мы смотрим и на себя, и на другого человека. Все, что Они, – выпадает.
А ведь критериев определения по отношению к тому, что это Мы или Они, огромное количество.
Они – это те, которые не верят в это, в то, третье, десятое.
Они – это те, которые живут не так.
Они – это те, которые действуют не так.
Они – это те, которые нечестные, такие-сякие. Они, они, они…
Где мы живем? В небольшой компании Мы, а кругом – Они. Какая часть человечества – Мы? Кругом Они. А нас, которые Мы, очень немного. Чем нас меньше, тем больше Я. Таких, как Я, мало, а кругом Они, они, они…
Примеров конфликтов Мы и Они в человеческой жизни много. В мировой литературе, в мировом искусстве существует такая тема: когда он или она силою любви вдруг оказываются связанными с кем-то не из наших. Полюбила врага или как бедный Андрей в повести «Тарас Бульба» полюбил полячку. Полюбил и своих товарищей предал. Что ж это за любовь? Отсечь головы обоим. Обоим: и с той стороны, и с этой, если один из них не перетянул того к нам.
Что же получается? Получается смешно и парадоксально. Представьте, что вы пришли в магазин, где продают ананасы. Вы пришли ананасы покупать. Но пока вам там голову морочили, выяснилось, что вы вступили в Партию. А ананасы в общем-то гнилые, вы так ни одного и не купили. Но зато вы теперь наш. И каждый магазин, вместо того чтобы гордиться, что он продает хороший продукт, гордится тем, что завлек в нашу ячейку наибольшее количество людей.
Вот это первая фундаментальная патология нашей жизни, когда при любом контакте с человеком происходит попытка прежде всего выяснить: «наш – не наш».
Вам понравился он или она. Казалось бы, и вы понравились. Но оказывается, этого мало. Еще нужно выяснить, это наш или не наш. Если ваш избранник не наш, то надо непременно сделать его нашим.
А если выяснилось, что он не наш и к нам не хочет, а хочет вас перетянуть к ним, – развод, потому что, значит, не любит, не так любит, не совсем любит и вообще коварный.
Мораль сей басни такова: если вы не хотите испытывать таких разочарований, не ходите на сторону, крутитесь среди наших. Начинайте сразу с этого, раз вам так важно: наш – не наш.
Доведенный до абсурда, этот принцип приводит к тому, что отец доносит на сына, сын доносит на отца, мать отрекается от детей, дети отрекаются от родителей. А как жить с не нашим? Как жить не в Мы?
Как жить просто среди живых людей? Вот над этим и думают духовные мыслители всех времен. Оказывается, это самое трудное, почти невозможное. Потому что для этого и себя нужно воспринять как живого, в котором все есть, и быть готовым к странствию по социально-психологическим мирам, готовым быть своим везде.
Но это же беспринципность? Так обо мне и говорят. Артист. Везде приспособится. Среди воров – вор, среди артистов – артист, среди духовных искателей – духовный искатель. Так кто же он тогда на самом деле? «Игорь Николаевич, скажите, наконец, вы черный или белый?» – спросили меня на одной из встреч. Я – никакой. И это очень трудно. Потому что, куда ни придешь, везде начинают с того, что спрашивают (прямо, косвенно, так или иначе): ты из Мы или из Они?
Никого не интересует человек, каков он есть сам по себе. Пока не выяснена принадлежность: ты из какого Мы?
Очень часто общаешься с людьми и выясняешь, что они вообще не знают, как выглядят их мать, отец, жена, муж, дети. Не знают и никогда над этим не задумываются. Главное, рядом все свои. Главное, чтоб жизнь проходила незаметно и никого вокруг не надо было замечать.
Пришел домой, и чтоб ничего не раздражало, то есть ничего не высовывалось. А чего мы не замечаем, того как бы и не существует.