— Ну, давай, — согласился я без особой радости.
Мы зашагали к кургану. С неба за нами следила луна. Я не поднимал головы, чтобы не видеть ее глазниц. Они напоминали что-то страшное, о чем сейчас не хотелось думать.
Неподалеку от кургана Сашка предложил:
— Посидим немножко.
Ага!.. Я вздохнул облегченно — как-то веселее, когда страшно не одному.
— Может, махнем лучше обратно?
— Да нет же! Просто посидим до полуночи, — а потом пойдем. Привидения раньше не появляются. Даже стихи есть:
В двенадцать часов по ночам
Из гроба встает барабанщик…
Я невольно скосил глаза в сторону кладбища. Но ничего не увидел. Между нами и кладбищем стоял Чертов курган. В лунном свете он, казался выше и круче.
Сашка улегся спиной на траву, я рядом. Небо, все в блестящих дырочках, стало совсем близким. Сколько до него? Метров двести, не больше. Ночью небо опускается низко-низко, а утром снова поднимается вверх.
— Хочешь стать космонавтом?
Я не сомневался: конечно, хочет! И спросил только для того, чтобы не думать о привидениях.
— Нет.
Это было так неожиданно, что я даже приподнялся на локтях. Шутит?
— Не хочешь? Космонавтом не хочешь?
— То есть, и космонавтом тоже, если понадобится. Даже не знаю, как тебе объяснить… Я хочу, чтобы люди вызывали меня, ну… я не знаю… как скорую помощь вызывают.
— Доктором?
— Да нет же!.. Доктором тоже, но не только… Ну, понимаешь, чтобы все, кому что-нибудь нужно, шли ко мне, и я бы помогал. У кого болеет сын — вылечил бы. Кому нужно электроплитку починить — починил бы. Кто с маршрута космического сбился — вывел бы опять на орбиту. У кого настроение плохое — я пришел бы и такую рожу состроил, чтобы он ржал целый час…
Я попробовал себе представить такую рожу, даже сам сделал несколько гримас… Чудной он, все-таки, Сашка!
— А как тебя вызывать будут?
— Не знаю. По телефону. У скорой помощи ноль-три, а у меня ноль-семь.
— Ноль-семь — междугородная.
— Ну, ноль-десять, ноль-двадцать, неважно, какой-нибудь номер дадут. И вот звонят: «Приходи, Сашка, мы с бустрофедоном никак не разберемся». Я спрашиваю: «Кто это?» — «Толька Кубарев». — «Адрес? Номер дома? Буду через двадцать минут. Ждите».
— А если я спрошу, чего ты не знаешь?
— Вот мне и надо все узнать.
Недалеко глухо залаяла собака. Наверное, Волк. Кто-то громко ругнулся, потом сразу, без перехода, запел: «Жил да был черный кот за угл-о-ом…» Пьяный!
— Выдумываешь ты все, Сашка! Нет такой профессии, чтобы всем помогать.
— Значит, будет, если нет. Космонавт — такой профессии тоже не было… Ну, полезли! Наверное, уже полночь.
У меня екнуло сердце. Один я не пошел бы на курган ни за что, на свете. Но со мной был Сашка, который хотел, чтобы люди вызывали его, как скорую помощь. С ним я пошел.
Опять Волк напугал меня у забора, как в прошлый раз. Но теперь я был даже рад. Пока он лаял, пока где-то вблизи раздавались живые звуки, было не так страшно.
У подножья кургана я схватил Сашку за рукав и прошептал хрипло:
— Хватит! Тут постоим.
— Нет. — Он говорил тоже, шепотом. — Здесь мы ничего не увидим.
И вот мы уже на вершине. Едва слышно шелестят листья на кустах. И больше ни звука. Хоть бы прополз запоздалый трактор. Хоть бы Волк снова залаял. Хоть бы пьяный запел, про черного кота.
Тишина…
И вдруг я увидел
***
В лагере ни единого огонька. Тихо. Спят, меня не хватились. Я хотел прошмыгнуть к своей палатке, но вовремя заметил неподвижные силуэты. Остановился возле тополиного ствола, стал всматриваться.
Двое. Сидят у стола, друг напротив друга, и молчат. Вот один шевельнулся, в свете луны блеснуло плечо. Слава! А с ним Рита. Что им не спится?
Молчат. Сколько можно молчать? Шли бы лучше спать, если говорить не о чем. А то сами не спят и мне не дают. В палатку одна дорога — мимо них. Слава обязательно остановит и спросит, откуда так поздно. Попробуй, объясни, что ходил на курган смотреть привидения. Завтра весь лагерь умрет от смеха.
Скрипнула скамейка. Сейчас Слава встанет, скажет: «Я пошел дрыхнуть. Спокойной ночи, приятного сна, желаю вам видеть осла да козла!»