— И собак учить надо. Готовься, — сказал Рваный Бок.
И подул:
— Фить… Фить...
В полночь к Федоткиной конуре подошли двое. Сквозь сон слышал Федотка, как кто-то осторожно подкрался к его постели. Почувствовал, что его взяли за плечи, и открыл глаза.
Ночь была ясная, лунная. За стеной в сарае тяжело вздохнула корова. Ягненок заблеял. Возле Федоткиной постели стояли двое: рядом — Рваный Бок, чуть дальше — заяц Длинные Уши, Он переступал с ноги на ногу, и усы его маленько подрагивали.
— Ты за что зайчонка обидел? — спросил Рваный Бок и кивнул другу.— Гни.
Заяц Длинные Уши бережно взял Федотку за задние лапы и стал осторожно заводить их Федотке за уши, загибать «салазки». Федотка было брыкнулся, но Рваный Бок придавил его к постели, и Федотка сдался.
Все дальше за уши загибались Федоткины лапы. Все труднее становилось дышать. Перед глазами забегали желтые круги, а на носу выступили капельки холодного пота.
— Вер-ти-хвост... — прохрипел Федотка.
И сейчас же на соседнем дворе бойко отозвался пес Вертихвост.
— Я здесь, Федотушка!
Когда длинный узколобый Вертихвост просунулся в Федоткину конуру, зайцев там уже не было. Федотка лежал колбасой у стены, и задние лапы его были далеко загнуты за уши.
ДВОЕ В ОДНОЙ ЯМЕ
На другой день Вертихвост и Федотка, высунув языки, носились по Гореловской роще, зайцев отыскивали. Нашли их в орешнике,
— А, вот вы где, — зарычал Вертихвост. — Я вам покажу, как нашим щенкам «салазки» загибать.
— Мы вам покажем,— взвизгнул Федотка и мотнул длинными не по росту ушами.
Часа три кружили Рваный Бок и заяц Длинные Уши по орешнику, следы путали. Но Вертихвост легко распутывал их. Мчался за зайцами, лаял:
— Не уйдете.
Грозился и Федотка:
— Не уйдете, — а сам уже еле бежал.
Видит Рваный Бок — не уйти им от Вертихвоста.
Крикнул что-то другу. Повернули они влево и помчались по узенькой тропке к Яблоневому оврагу. Мчится за ними следом Вертихвост — ветер в ушах свистит. А заячьи хвостики все ближе, ближе. Вот уж они совсем рядом. Еще прыжок и...
И тут вильнули зайцы в сторону. Выскользнула у Вертихвоста земля из-под ног, и полетел он в яму, что охотники еще в начале весны для волка вырыли. Стукнулся головой о стену. Вскочил, смотрит — летит на него сверху Федотка, болтает в воздухе ногами и вопит:
— Караул!
Весь день просидели Вертихвост с Федоткой в яме. На ночь сидеть остались. Темно было. Жутко. И есть хотелось. Где-то совсем рядом наверху филин ухал:
— У-ух! У-ух!
Прижимался Федотка к Вертихвосту, поскуливал. А Вертихвост глядел на далекие звезды и хотелось завыть ему от отчаяния, да боялся он: услышит волк, придет, куда бежать будешь?
Утром свесились над ямой две заячьи мордочки, захихикали:
— Живы еще?
И упал тут Вертихвост на колени и лапы кверху поднял. Ни перед кем не становился, а перед зайцами упал. Просит: