Боб Хостетлер
Посвящается несравненной Робин
БЛАГОДАРНОСТИ
Выражаю признательность Дейву Ламберту и всем замечательным сотрудникам издательства «Ховард Букс» за веру в эту книгу и стремление сделать ее лучше на всех этапах подготовки к печати. Работать с вами всегда удовольствие.
Искренне благодарю Лиссу Холлз Джонсон за всестороннее и тщательное редактирование моей рукописи. Вы сделали ее лучше, избавив меня от возможных неловких ситуаций… и при этом мы остались друзьями!
Большое спасибо Стиву Лоубу и его агентству за блестящую (впрочем, как всегда) презентацию этого проекта.
Ценные указания и подробные ответы на мои вопросы я получил от доктора Стива Вайнера из Института Вейцмана (Израиль), консультации на ранних этапах работы над рукописью дали мне Даниэль бен Натан, заместитель директора по развитию и международным связям Музея Израиля в Иерусалиме, и доктор Эдвин М. Ямаучи из Университета Майами, штат Огайо. Всем им я выражаю сердечную благодарность.
Также хочу поблагодарить мою семью во Христе — Коблстоунскую общинную церковь, и прежде всего ее активистов, за то, что они доверяют мне в вопросах не только пасторского, но и писательского служения.
Спасибо моей дочери Обри за смелые предположения и советы, которые помогли сделать эту книгу убедительнее и достовернее.
Я особенно признателен моей обожаемой жене Робин, которая все так же любит меня и верит в меня, несмотря ни на что.
ПРОЛОГ
…Мы смотрим не на видимое, но на невидимое…
2-е Послание к коринфянам, 4:18
1
Тель-Мареша, пятьдесят километров к юго-западу от Иерусалима [2]
Откинув клапан, Рэнд Баллок вылез из палатки и на мгновение замер. Над раскопками нависла предрассветная мгла. В одной руке он держал небольшой рюкзак, набитый мятой одеждой, в другой — сумку с ноутбуком.
Баллок осмотрелся. Мареша — удивительное место. Раскопки в Шефела, регионе Израиля между прибрежной равниной и горами центральной Иудеи, — настоящий рай для археолога, своего рода музей древних цивилизаций под открытым небом. Фортификационные сооружения израильтян VIII–VI веков до н. э., пещеры, где скрывались повстанцы во время Второго иудейского восстания против Рима 132–135 годов н. э., эллинистические колонии III века до н. э., включая подземные лабиринты с прессами для отжима оливкового масла, голубятнями, храмами и гробницами… И все исключительно хорошо сохранилось. А благодаря авторитету и опыту руководителя работ Игаля Хавнера это был один из лучших раскопов, на которых Рэнду довелось побывать.
Задолго до фильмов об Индиане Джонсе большинство людей, уверенных, что они знакомы с археологией, на самом деле обладали «знанием», не имеющим к этой науке ни малейшего отношения. Даже жена и дочь Рэнда говорили, что он «откапывает кости динозавров». Но Рэнд за свою жизнь не откопал ни одной кости динозавра. Он видел их только в музее. Все считали его профессию необычайно увлекательной. Древние гробницы, заветные клады, искусные ловушки — и, наконец, слава и богатство. Сложно представить что-то более далекое от истины. Работа археолога — кропотливая и скучная, а великое открытие — редчайшая удача. Обычно приходится по крошечным фрагментам реконструировать древнюю культуру, а найденные «сокровища» — всего лишь предметы обихода, рассказывающие о людях, которым они когда-то принадлежали. «Важно не то, что ты нашел, а то, что ты узнал благодаря находке», — любил повторять Игаль Хавнер.
Рэнд тяжело вздохнул, проследил, как рассеялось облачко пара от его дыхания, и понуро побрел к машине, припаркованной рядом с палаткой. Бросил на переднее пассажирское сиденье рюкзак, рядом пристроил ноутбук. Пришлось согнуться, чтобы с его ростом метр восемьдесят два втиснуться в небольшой автомобиль. Ощупью нашел ключи в замке зажигания.
— Хм… — буркнул Рэнд озадаченно.
Убрал руку с руля, наклонился и пошарил по полу. Выпрямился, подался вперед и заглянул за рулевую колонку.
— Я же помню, что оставил их здесь.
Неловко изогнувшись, ощупал сиденье за спиной. И вдруг резко повернулся и посмотрел на капот сквозь лобовое стекло. И застонал.
Он сел не в ту машину. Его покрытый пылью белый «Фиат-500» стоял в нескольких метрах впереди, в предрассветном тумане.
— Со мной всегда так, — прошептал Рэнд, забирая с сиденья рюкзак и сумку.
С трудом пролезая в дверцу, он тряхнул головой. Уже не первый месяц — с тех пор, как умерла жена, — его преследовали неудачи. Жизнь катилась под откос, и он ничего не мог с этим поделать. Первые недели после похорон все чувства словно притупились. Он забросил раскопки на Крите, которые неплохо финансировались, и интуиция подсказывала, что на этом закончилась его карьера археолога. Трейси осталась без матери перед самыми выпускными экзаменами, и Рэнд решил, что надо быть дома ради нее. Но пропасть, разделявшая его с дочерью, только увеличивалась. Пустоту в душе не удавалось заполнить ничем — и поэтому он пил, плакал и спал по двенадцать часов в сутки. До того самого дня, когда позвонил Игаль Хавнер и позвал на раскопки Мареша.
Рэнд согласился, но это мало что изменило. Он годами не уделял внимания семье, мотаясь по свету, однако Джой всегда была рядом — если не телом, то душой. Его единственная любовь. И теперь он старался превозмочь боль страшной утраты, по сто раз на дню чувствовал опустошение, хотел снова обрести любовь, дружбу, близкие отношения… и не представлял, как это сделать.
Рэнд широким шагом подошел к своей машине, сунул в нее вещи, но садиться не стал. Проведя по коротко стриженным каштановым волосам, потер затылок.
— Пора с этим кончать!
И, бросив машину открытой, зашагал вдоль шеренги палаток. Хавнер сидел за столом под тентом, разбирая бумаги.
— Шалом, — бросил он Рэнду, едва повернув голову.