- Молодец! Смышленый мальчик, - облегченно одобрил Ознобихин, залезая в карман шорт.
- Сэр! С вас двадцать пять, - ткнул он в дремлющего Коломнина.
- Я же сказал: два за все. А то и этого не дам, - не раскрывая глаз, отчеканил тот.
- Теперь я за банковскую безопасность окончательно спокоен, - Ознобихин передал Маковею собственный полтинник. - Вот так и на кредитном комитете с тобой спорить - себе дороже.
Тем же вечером, шуганув Маковея и "сбросив с хвоста" заново прилипшую к Коломнину Катеньку, Ознобихин повез товарища на сеанс, о котором еще в самолете вспоминал с придыханием, - тайского эротического массажа.
В жужжащем бесчисленными вентиляторами вестибюльчике навстречу вошедшим поспешил одетый в белую рубаху таец. Лицо его при виде гостей наполнилось таким благоговением, что Коломнин на всякий случай оглянулся, не спутал ли. Но нет! С бесконечными поклонами и ужимками посетители были препровождены в плетеные кресла, расположенные почему-то перед плотным занавесом. На столике, на расстоянии протянутой руки, стояли приготовленные напитки в причудливых, в форме змеи кувшинах. Убедившись, что гостям удобно, менеджер сально заулыбался и нажал на пульт - занавес двинулся в сторону, открыв звуконепроницаемое стекло, за которым внезапно обнаружились рассевшиеся по скамеечкам полуобнаженные "массажистки" - человек двадцать. Движение занавеса поймало их в минуту расслабленности: группка в углу лениво переругивалась; одна из сидящих, откровенно позевывая, чесала себе ступни. Но уже в следующую секунду, прежде чем стекло полностью открылось, все они приняли соблазнительные позы и зазывно замахали ручками.
- Как тебе это пиршество? - впившийся в экран Ознобихин подтолкнул локтем несколько опешившего приятеля. - Так бы всех сразу...Эй, абориген! Мне во-он ту бойкую канареечку!
Менеджер сделал знак. Выбранная девушка, поклонившись в знак благодарности, ушла в глубину. Поднялся и Ознобихин.
- Через час встретимся. Если очень утешит, можешь дать лично девочке десять долларов. Но только, чтоб постаралась.
И, поощрительно хохотнув, удалился. Менеджер продолжал терпеливо ждать выбора второго гостя. А Коломнину, сказать по чести, сделалось отчего-то неуютно. Будто не он выбирал барышню для развлечений, а его оценивали расположившиеся за стеклом двадцать пар девичьих глаз.
Понимая, что пауза неприлично затягивается, он ткнул в сторону девушки в запахнутом халатике, единственной, не искавшей внимания клиента.
Выбор был сделан. К креслу тотчас подошла одетая в кимоно служительница и с поклоном предложила следовать за ней. Нельзя сказать, что комнатка, куда препроводили клиента, была чрезмерно меблирована. Скорее мебели не было вовсе, если не считать за таковую вешалку, массажный, укрытый простынкой стол и ванную с душем. Все это по какой-то странной ассоциации неприятно напомнило Коломнину кабинет райполиклиники, где два года назад ему делали колоскопию. Вошедшую следом избранницу сопровождала еще одна тайка, выжидательно остановившаяся перед гостем.
- Мистер! Спик инглиш?
- Да нет. Русский я, - растерялся Коломнин и, обидевшись на собственное смущение, выпалил. - По-русски! По-русски тренироваться пора.
- О! Рашен мэн. Дринк? - намекающе подсказала массажистка.
- Дринк? Да. Йес. Водки. Стакан.
- О! Рашен водка, - официантка вышла и тут же вернулась с подносом, на котором стояли два бокала, - будто из-за двери вытащила. Дождавшись, когда Коломнин подаст ей деньги, она выдавилась задом, оставив "новобрачных" вдвоем, - все с той же сальной улыбочкой на губах.
- Да! Вот такие дела, - пробормотал Коломнин, с тоской наблюдая, как массажистка открыла воду в ванной и, не переставая улыбаться, шагнула к клиенту.