В последние пару лет они с женой, кажется, и вовсе перестали спать в одной постели. Возможно, за эти годы у нее были любовники. Хотя бы чтоб отомстить. Такой уж характер! А вот за мужа она не тревожилась. Легко отпускала в бесконечные поездки. И даже, как теперь, - в отпуск. Потому что изучила его лучше, чем сам он себя. И знала это его основное качество, ставшее проклятием, - постоянство. Не получались у него, как у других, легкие, дабы потешить плоть, скользящие связи. Сидело что-то внутри и - не пущало.
- Да брось переживать, Серега, прорвемся! - Ознобихин с размаху шлепнул его по плечу, и Коломнин, встряхнувшись, обнаружил себя застывшим у воды. Причину остолбенелости его Николай понял по-своему, решив, что тот продолжает переживать последнюю стычку. - Я тебе мудрое слово скажу, а ты послушай. То, что ты за банк болеешь, про то все знают. Но при этом нужно сохранять как бы чуть-чуть люфт. Понимаешь?
- Нет.
- Вот в этом твоя проблема. Потому что банк и бизнес вообще - это все-таки не совсем жизнь. Это чуть-чуть игра. Вроде как в футбол гоняем: пыхтим, толкаемся, чтоб победить. Ноги друг другу в азарте отрываем. А потом дзинь матч закончился. Обнялись и пошли вместе пивка попить. Без обид. А ты сам сердце рвешь и других мордуешь. Можно ведь нормалек существовать: поляны для всех хватит. А можно и - лоб в лоб, - Ознобихин жестом приказал одному из тайцев подогнать к нему мотоцикл. - Ну, что, сгоняем на пари?
- Запросто, - Коломнин в свою очередь привычно оседлал соседний транспорт.
- И я! И я! - послышалось сзади.
Прыгая меж шезлонгов, к ним поспешала Катенька Целик.
- Возьмите меня! - закричала она в нетерпении.
- Катюш, так мы вроде в мяч собирались! - оттопыренная нижняя губа Маковея привычно задрожала от очередной обиды.
- Отстань с глупостями! - отреагировала Катенька, подбегая к мотоциклам.
- Ладно, запрыгивай, коза, - Ознобихин предвкушающе подвинулся.
- Нет! Я с Сергей Викторовичем, - не дожидаясь согласия, впрыгнула на заднее сидение и, решительно обхватив за талию, прижалась, - что там тайка?
- Тогда держись, - Коломнин первым крутнул ручку, так что мотоцикл едва не встал на дыбы и - рванул с места на глубину. Паралельным курсом разгонялся Ознобихин.
Оторвавшись от берега, Коломнин резким движением на полной скорости рванул руль влево. Взвизгнула изготовившаяся свалиться в воду Катенька. Но мотоцикл вместо того, чтоб перевернуться, развернулся на девяносто градусов и послушно застыл на месте.
- Пошли! - закричал Коломнин и с новой силой крутнул ручку, разгоняя мотоцикл вдоль побережья.
- Боюсь! Сереженька, боюсь! - как бы в упоении вырвалось у Катеньки.
В упоение это он не поверил. Стремясь вырваться из опостылевшего филиала, Целик уже дважды просила Коломнина взять ее к себе. Но дважды получила отказ. Похоже, бойкая Катенька решилась заслужить перевод иным способом. Во всяком случае включения в тургруппу она добилась, узнав, что едет начальник УЭБ.
Облепленный брызгами, Коломнин несся по водной глади, зажмурившись от нарастающего наслаждения. Упоение скоростью выметало из него колющие воспоминания о московских неурядицах.
Вскрик сзади, на этот раз неподдельный, заставил открыть глаза. Из-за его спины рука Кати показывала вперед. Метрах в двухстах, лоб в лоб, несся Ознобихин. Поначалу Коломнин собрался, как и положено, отвернуть. Но в улыбочке Ознобихина почудилось ему нечто особое, как бы продолжающее последнюю фразу. Был в ней вызов - "лоб в лоб". И не принять его Коломнин не мог. А потому, крепче вцепившись в руль, он выравнял курс и еще прибавил газу. В свою очередь и Ознобихин, дотоле игравшийся, сузил глаза и поерзал на сидении, устраиваясь понадежней.
Машины понеслись друг на друга с удвоенной скоростью.
Сто.