Она засмеялась.
- С условием. Только в европейский квартал. Здесь меня не поймут.
- Хорошо. Ты едешь в этом платье?
- Пожалуй ты прав. Я одену что-нибудь европейское.
Она одела такое платье, которое оголило ей спину до копчика.
- Ну как? - крутилась она передо мной.
- Прелестно, но лучше бы вырез был впереди.
Она шлепнула меня ладошкой по губам.
- Что же произошло с нашей последней встречи? - спросила Альма, отпивая вино.
- Все плохо Альма. Я против гуманных убийств, о пользе которых так тщательно вбивают мне в голову Салим и Девид. Наверно я слишком прямолинеен, считая каждое убийство - убийством.
- Действительно, прямолинеен. Тебя просто несет не туда и в голове каша. Ну разве нет разницы между человеком защищающим свою жизнь и убийцей. Кончай заниматься философией. Она возникает от безысходности. Так что произошло, Алекс?
- Я опять спасся.
- А остальные?
- Погибли.
- Много?
- Три человека.
Альма задумчиво перебирала ожерелье на груди.
- Знаешь, наверно есть бог. Иначе объяснить, что ты живой никак не возможно.
- Наверно. Я иногда думаю, если выберусь из этой каши, то сразу приму крещение.
- Ты не верующий?
- Нет. У нас это не принято.
- Сложные вы русские, - хмыкнула она, - Пошли лучше танцевать.
Альма была обворожительна. Этот вечер она подарила мне.
Командир
Новый командир прибыл через неделю.
В каюту вошел длинный, худой офицер. Черные волосы, челкой упали на правый глаз, усы свисали ниже уголков рта.
- Капитан первого ранга, Федотов Николай Васильевич, - представился он.- Сидите, сидите.
Он уселся напротив, затянулся сигаретой и продолжил.
- Я изучил все ваши рапорты, включая последний, который нашел в столе у Афанасьева. Конечно у меня, как у вновь начинающего, будет много к вам вопросов, но о делах потом. Сейчас скажите. Вы правда знаете арабский язык? В вашей анкете об этом ни слова.
- Да, товарищ капитан.
- Лучше называйте меня, Николай Васильевич.
- Я выучил его здесь Николай Васильевич. Мне помогала дочка хозяина бара "Морской волк".
- А теперь расскажите мне все. Начиная с момента, когда вы попали сюда и кончая вашим взаимоотношением с командованием базы.
Я ни чего не утаивал, рассказал все, что видел и слышал.
Вестовой разбудил меня и попросил зайти к командиру корабля. Командир "Павлова" сидел в кресле, с расстегнутым кителем, и с ухмылкой ткнул рукой в телефон.
- Мариам? - глаза у меня чуть не полезли на лоб, - От куда ты узнала номер телефона? Папа сказал? Хорошо. Сегодня вечером.
Я растеряно оглянулся на капитана.
- Извините Валериан Павлович. Эта утечка информации не по моей вине.
- Ничего Александр Николаевич. Я у вас тоже должен просить прощение за "Орфей". Я ведь просто забыл, что у вас герметичные шлемы и думал, что после акустического удара, вы всплывете, как касатки. Докладную, написанную мной вгорячах, я взял обратно.
- Хорошо Валериан Павлович.
Я протянул ему руку, хотя в душе ни на грамм не верил.
Мариам встретила меня, надув губы.
- Я все знаю, ты провел позавчера весь вечер с Альмой.
- Я тебя искал в тот день.
- Знаю. И решил заполнить вакуум?
- У меня пропадала увольнительная.
- Весьма серьезный аргумент. Но я тебе скажу, твоя Альма лгунья. Я ее видела вчера в обществе толстого господина. А он тоже русский и служит на вашей базе.
- Не может быть. Откуда ты это узнала? От папы?
- Еще чего. Полтора года назад, в Бизерте был прием по случаю вступления в должность нового губернатора. Там присутствовали офицеры вашей базы и среди них, этот противный толстяк.
Мне чуть не стало плохо. Кому верить?
- Ну что? Небось, расплылся перед Альмочкой, а она еще тогда мне показалась подозрительной.
- Мариам, я большой дурак.
- В этом я не сомневаюсь
Глаза Мариам с тревогой уставились на меня.