Малко как раз размышлял над этим. Они вышли на площадь, где стояла "Пальмира", и пошли вдоль сирийского военного лагеря. Солдаты с любопытством разглядывали их: иностранцев в Баальбеке не видели уже давно, даже журналистов отсюда разогнали. С ними поравнялась машина, набитая битком бородатыми иранцами с красными повязками на голове и маленьким ключом на груди - бойцами "Хезбола", смертниками аятоллы, которые возвращались с учебных занятий.
- Придумал, - сказал Малко. - Давай скажем Абу Шаки, что шофер не захотел ждать допоздна, бросил нас, и попросим отвезти нас в Бейрут. Пять тысяч есть...
- Да, но если...
Он пожал плечами.
- Аллах велик...
Что еще можно тут сказать. Низкое солнце совсем уже не грело.
Вокруг конторы торговца крадеными машинами по-прежнему царило оживление. Небритый, без галстука, служащий принял их с любезной улыбкой. У дверей стоял совершенно невероятный автомобиль. "Мерседес-500", весь белый, даже бамперы, колеса и хромированные части были белыми. Из серии, сделанной в Гамбурге специально для эмиров Персидского залива.
- Вашу машину не нашли, - заявил он. - Приезжайте на следующей неделе.
Малко сел.
- Мне нужно видеть Абу Шаки.
- Зачем? - спросил с недоверием служащий. - Вы с ним знакомы?
- Да, - нахально соврал Малко.
Служащий вышел, оставив их возле печки. Нейла осунулась; каждый раз, когда во двор въезжала машина, она вздрагивала. Малко взглядом успокоил ее. Служащий вернулся и жестом приказал следовать за ним.
Их провели в прогретый кабинет с письменным столом, украшенным макетри и перламутровыми инкрустациями. Над столом висел большой портрет Муссы Садра. А в огромном кресле сидел толстощекий человек с черной бородой и с набожным видом перебирал янтарные четки. Он с удивлением посмотрел на приезжих, потом взгляд его надолго задержался на груди Нейлы. Малко подумал про себя, что их шансы растут...
- Я вас не знаю, - сказал Абу Шаки. - Кто вы?
- А я много слышал о вас, - ответил Малко. - И хотел встретиться, чтобы выйти из затруднительного положения. Мой шофер уехал в Бейрут, он думал, что мы вернемся на машине, за которой прибыли. Теперь мы без колес. Вы нам не поможете?
Абу Шаки долго гладил красивую шелковистую бороду, не сводя глаз с Нейлы, потом тихо произнес:
- Вы в незавидном положении. Ни один таксист не согласится вывезти вас за пределы Баальбека без пропуска Хусейна Муссави, а его вам сегодня не получить. Если вы останетесь на ночь в "Пальмире", владелец гостиницы должен будет сообщить о вас иранцам: иностранцы не имеют права ночевать в Баальбеке. Вас арестуют... Даже у меня могут быть неприятности, если вас обнаружат здесь.
Абу Шаки набивал себе цену. Широко расставив ноги, он машинально щелкал фисташки. Полосатые штаны едва не лопались на жирных ляжках.
- Вы слишком влиятельны, чтобы иметь неприятности... - заметил Малко.
Абу Шаки ухмыльнулся, толстомордый сфинкс.
- Положение очень серьезное, - повторил он.
- Но выход все же должен быть, - предположил Малко. Молчание. Несколько тяжелых минут. Бусины четок медленно скользили в толстых пальцах Абу Шаки. Наконец он вздохнул.
- Вы мне симпатичны, и вам повезло. Я как раз собираюсь в Бейрут. Захвачу вас с собой, хоть это и рискованно из-за сирийских постов...
- Я заплачу, - торопливо заверил Малко.
Оставаться в Баальбеке с каждой минутой становилось все опасней. Как только обнаружат трупы, даже Абу Шаки не сможет им помочь. Но толстый ливанец не знал об этом. Он сделал неопределенный жест.
- Буду счастлив оказать вам услугу.
- Но плату все же возьмите, - стал настаивать Малко.
Абу Шаки облизнул свои красные губы, устремив взгляд на Нейлу.
- Рад с вами познакомиться, - заверил он.
И вдруг заговорил по-арабски, обращаясь непосредственно к Нейле.