– И у вас никогда не возникало мысли о том, что в случае ее смерти вы станете единственным наследником огромного состояния? – хитро спросила Лиза.
«Если старуха умрет, ты станешь сказочно богат», – зазвучал в ушах Дмитрия вязкий шепот Норы. Ему показалось, что даже адвокат слышит его. Он бросил на девушку внимательный взгляд, но та сидела, как и прежде, спокойно ожидая ответа на свой вопрос. Он прикрыл глаза, и перед ним отчетливо встала хорошо знакомая картина.
Инга стоит на самом краю пропасти. С высоты восемнадцатого этажа все внизу кажется неправдоподобно маленьким, даже игрушечным. Ветер развевает ее волосы. Она смеется, делая рукой широкий жест: «Это все мое! Это мой город!» На какое-то мгновение Инга поворачивается к нему спиной, и его пронзает внезапная мысль: «А ведь она может упасть…» Всего один шаг отделяет ее жизнь от смерти, всего одно мгновение стоит между ним и большими деньгами…
Дмитрий тряхнул головой.
– Про наследство я не думал. Ведь Инга была… еще так молода.
Дубровская вздохнула, еще раз оценивая то, что ей предстояло сейчас сказать. Но, похоже, ее новый клиент не оставил ей выбора.
– Видите ли, – начала она, тщательно подбирая слова. – Я не считаю выбранную вами позицию защиты удачной. Вы говорите о том, что вас подставили. Но ваши слова звучат как-то неправдоподобно.
Лицо Дмитрия потемнело.
– Вы хотите сказать, что я вам вру?
– Нет, конечно, – спохватилась Елизавета. – Но… Может быть, то, что я скажу, покажется вам странным, однако в вашем деле значимее будет не ваша вина или невиновность, а мнение суда на сей счет. А суд может решить, что вы виновны, и тогда вас осудят. Причем на приличный срок.
– Так что же делать?
– Есть другие варианты защиты. Более реальные, но, вероятно, не совсем для вас приятные.
– Что вы имеете в виду?
– Вы, например, можете признать, что совершили убийство, но сослаться на сильное душевное волнение. Предположим, ваша жена сильно оскорбила вас, задела ваше мужское достоинство, и вы…
«Примерно так и было, – поймал себя на мысли Дмитрий. – Только это ведь было со мной во сне?»
– Ваша жена – крупный предприниматель, женщина, привыкшая к власти и к подчинению, – продолжала Лиза свои размышления вслух. – Она наверняка была резка и несдержанна на язык, и для посторонних такое ваше заявление не будет сюрпризом – все привыкли к ее манере общения. Вы не сдержались, поскольку, доведенный до ручки вечными придирками и оскорблениями, впали в так называемое состояние аффекта. Убийство, совершенное в такой ситуации, наказывается по закону совсем не строго – всего каких-то три года.
«Три года за убийство. Да это фантастика! Спорим, их даже могут дать условно…» – шепнул внутренний голос Дмитрия.
– И в этом случае нам не придется ломать голову над тем, как объяснить происхождение ваших отпечатков пальцев на орудии преступления и на посуде. Все окажется намного проще! Ну же, решайтесь…
«Решайся!» – подталкивал Дмитрия его дьявол-искуситель, внутренний голос.
Серебров исподлобья взглянул на девушку, своего нового адвоката.
– Значит, нужно признать факт совершенного мною убийства?
– Именно так, – подтвердила Лиза. – Иначе как я буду говорить о вашем состоянии?
– Но я не убивал Ингу!
– Опять вы за свое! – в сердцах заметила Дубровская.
– Да, не убивал! И не собираюсь признаваться в том, чего не совершал! – стоял на своем Дмитрий.
Елизавета вздохнула.
– Пусть будет по-вашему. Значит, оставляем все, как прежде: вас подставили. – Она пожала плечами. – Будем исходить из того, что корысть – не единственный мотив для убийства. Можно назвать еще ревность, месть, зависть. У вас нет на примете того, кто бы мог испытывать к Серебровой неприязнь?
Клиент выразительно вздохнул.