Брем, держась одной рукой за стену, а другой стискивая бластер, мыча от боли и грязно ругаясь, гнал толпу по коридору. Он то и дело нажимал на спуск, изрыгая огненную смерть, отчего у входа в зонд даже образовалась давка.Последней покидала звездолет юная дама, только что взявшая выигрыш. Она замешкалась у двери, обернулась, смело взглянула на Брема и вдруг рванула на себе платье.- Нет! Нет! Только не смерть! - красавица бросилась к ногам мстительного гладиатора. - Пощади!Он ударил ее носком башмака по подбородку, отшвыривая навзничь. Крикнул киберу:- Пошел! - и всем телом навалился на захлопнувшуюся дверь.За стеной глухо заурчали двигатели. Зонд, набитый пассажирами, оторвался от звездолета и взял курс к зловещей башне.Брем с минуту отдыхал, привалившись к двери. Невыносимая боль терзала его тело. По затылку словно били кувалдой... Кряхтя, почти теряя сознание, он наклонился к трупу охранника и извлек из его внутреннего кармана шприц. Всадил в себе в вену все, что там было - тройную дозу...Через минуту в глазах его прояснилось. Он заметил обнаженную красотку. Страх и отвращение читались в ее взгляде. Она пыталась отползти, спрятаться за трупами...Гладиатор шагнул к ней и еще раз ударил ее ногой, оставив на ее белом теле кроваво-грязный отпечаток подошвы.- Вставай, - приказал он. - Иди туда.И дулом бластера указал на стол-экран, где еще стояли бокалы с недопитым вином.Экран показывал пустынный лабиринт, башню и приближающийся к ней зонд. Брем, держа красотку на прицеле, смотрел, как зонд подлетает к башне, как сыплются в ее жерло люди, как лабиринт наполняется клонами - многие из туристов с перепугу не сообразили, что надо покинуть башню как можно быстрее, они остались в ней, и вот уже в лабиринте сотни, тысячи их двойников, и каждый охвачен неутолимой жаждой убийства! Усмешка раздвинула запекшиеся губы Брема.- Полезай, - обернувшись к девушке, он кивнул на стол-экран. - Ну! Живее!... А это снять! - и рывком сдернул с нее остатки платья.Красотка, дрожа, легла на стол, поверхность которого показывала уже не побоище, а дикую давку. Стиснутые в увеличивающейся толпе, люди и клоны били, терзали, рвали друг друга, душили, выдавливали глаза, затаптывали упавших ногами. Толпа все росла. Клоны валили из башни, втискиваясь в человеческое море, в котором уже невозможно стало пошевелить рукой. Лабиринт превратился в чудовищную, разбухающую давильню...Засмотревшись на нее, Брем вовремя не среагировал на звук шагов за дверью. В салон ворвались три вооруженных телохранителя Оггера.И все же он успел полоснуть по ним из бластера. Охранники упали с громкими криками. Брем яростно жег и резал их корчащиеся тела, пока они не затихли, превратившись в бесформенные груды горелого мяса.Потом он опустил бластер и снял с себя разодранную одежду. Морщась от боли в ранах, тоже влез на стол. Экран стола и тело красавицы запачкалилсь его кровью.Брем навалился на женщину и его пальцы сладострастно сомкнулись на хрупкой, взрагивающей шее. Красотка забилась, потом затихла, только рот ее судорожно дергался и вздымалась грудь, словно силясь набрать воздуху...Стискивая женщину все сильнее, он не отрывал глаз от месива давящихся человеческих тел в лабиринте. Зрелище страшной мясорубки распаляло его страсть, при внося в нее особую сладость. Он погружал ногти в нежную кожу женщины, кусал ее губы и стонал, испытывая жгучее наслаждение, глушившее сознание близости смерти и боль от множества ран.Наконец содрогания животного восторга сотрясли его изувеченное тело содрогания, на которые ушли его последние силы. Сознание его затуманилось...Первой очнулась женщина. Пачкаясь в липкой крови, она выбралась из-под грузного тела гладиатора. Спрыгнула на пол, подобрала бластер.