- Вы - Куравлев Георгий Дмитрич? - строго спросил Митин, поправляя костюм и натягивая на лицо особую, служебную, гримасу. Суровая интонация и казенная физиономия должны были помочь ему вернуть утраченное достоинство.
- Он и есть. А вы, случайно, не из уголовно-исполнительной инспекции? - с надеждой на отрицательный ответ спросил условно осужденный.
- Нет, я убийство расследую, - с достоинством заявил Митин.
- Какое счастье! - обрадовался Куравлев. - Очень вас прошу, гражданин начальник, не сообщайте моим этим... ментам... которые меня пасут, что я такой работой занимаюсь. А то замести могут... Срок у меня условный... И я уже два предупреждения от инспекторов получил... Жить-то не на что, вот я и...
- Меня ваш род деятельности совершенно не интересует, - обрезал Митин хозяина квартиры. Он вытащил из папки фотографию Павла Козлова, которую ему дал лейтенант Курский. - Знаком вам этот гражданин?
Куравлев смешался.
- Понимаете, гражданин начальник... На самом деле, у меня башлей нет ни копья... Я частника взял по суровой нужде...
- Вас этот гражданин подвозил?
- Было дело...
- В какой день и в какой час?
- Вчера, где-то в час дня... Я вам, гражданин начальник, век благодарен буду, если вы никому...
- Где вы его остановили?
- На Тверской.
- А этого гражданина вы знаете? - Костя протянул "академику" фотографию убитого мужчины из козловской машины.
Куравлев долго и пристально всматривался в снимок, после чего отрицательно покачал головой:
- Нет, не знаю. Абсолютно точно заявляю - я этого мужика никогда в жизни не видел... А вам я, гражданин начальник, готов, чтобы загладить свою нечаянную вину, бесплатно долги из кого хошь выбить и вообще...
- До свидания, гражданин Куравлев, я в ваших услугах не нуждаюсь.
- Напрасно вы так, гражданин начальник, - искренне обиделся вышибала, - жизнь, она неизвестно еще как может завернуться. И если что, вы мне сразу звоните, спросите Гошу. Гоша - это я.
Когда Костя оказался на лестничной площадке, то столкнулся нос к носу с неким гражданином, который явно направлялся к хулигану Куравлеву.
"Клиент", - догадался Митин. Из гуманных соображений надо было бы предупредить незнакомца о том, что его ждет, но, поскольку старшего лейтенанта в буквальном смысле мочили в сортире вместо этого типа, Константин проникся к нему чувством мести, совершенно, конечно, неправедной, но от того еще более жгучей.
И он злорадно промолчал.
В "уазике" шофер Володя мирно сопел, откинув голову на спинку сиденья.
- Не пора ли домой, баюшки, товарищ старший лейтенант? - Он сразу же проснулся, едва Митин открыл дверцу.
- Да нет, еще по одному адресу заехать надо.
- А куда?
- На Малую Филевскую.
На этой улице проживал последний из идентифицированных пассажиров Козлова.
- Побыстрей только постарайтесь управиться, товарищ старший лейтенант, - взмолился водитель. - Я ведь с раннего утра за баранкой, загонял меня совсем наш полковник.
- Ладно, ладно, Володя, я - мигом.
Дверь открыл высокий старик, которому определенно было уже за восемьдесят. Гостя он встретил с радостью.
- Проходите на кухню, я только что чайник заварил, - предложил старик, даже не спросив Костю о цели его визита.
- Благодарю вас, у меня не слишком много времени, - вежливо отказался Митин.
Дед сразу же насупился:
- Воля ваша. С чем пожаловали?
Костя предъявил "корочки".
- Вы - Маркиш Борис Семеныч?
- Совершенно справедливо.
- Мы расследуем жестокое преступление - убийство и очень рассчитываем на то, что вы нам поможете.
Борис Семенович сложил руки на груди и поднял глаза к потолку.
- Я знал, что этот день когда-нибудь настанет, - торжественно объявил он. - Бог услышал мои молитвы, и вот органы правосудия - теперь у моих ног со смиренной просьбой о помощи.