Важно то, что твой пацан у нас. Пионер - знаешь такого?
- Ну...
- Он нам рассказал то, о чем мы его попросили. Тот же самый вопрос мы зададим тебе. Если ты на него ответишь точно так же, как Пионер, мы его отпустим. Если ответ будет иным, Пионеру - хана.
Бригадир посмотрел на Советника и, получив от него молчаливое согласие, обозначенное кивком, объявил:
- Давай свой вопрос.
- Он очень простой: кто сдал Финка? Имя!
Гангут вновь взглянул на Окуня, и тот прошептал ему в ухо:
- Пусть трубку возьмет Пионер. Про Ряху помалкивай.
- Вот что, братан, позови-ка к телефону Пионера.
- Он сейчас не может подойти. Мы ему дали успокоительное, и он отдыхает.
Советник тронул за плечо Гангута и шепнул:
- Пусть представится.
- Значит, так, братан, погоняло у тебя есть?
- Договоримся - скажу.
- Так не договоримся.
Настало молчание. Видимо, собеседник бригадира раздумывал или с кем-то консультировался.
- Канат - мое погоняло, - раздалось наконец в трубке. - Знаешь такого? Я - из братвы Хурала.
Бригадир тут же услышал шепот Окуня:
- Без Пионера - никаких переговоров.
- Слушай сюда, Канат. Перезвони, когда Пионер проснется. А пока нам базарить не об чем.
- И Гангут разъединился.
Советник опять достал свой ноутбук и, повозившись с ним с полминуты, объявил:
- Действительно есть Канат в братве Хурала. Слышал о Хурале?
- Это таджик, что ли. Он вроде бы наркотой промышляет.
- Точно.
- А ты думаешь, этот Канат себя в натуре обозначил? Может, туфту задвинул?
Окунь ответил не сразу. Завел мотор, разогнался до ста километров на спидометре. Лишь потом начал говорить. Медленно, обдумывая каждую фразу.
- Канат - бригадир Хурала. Очень похоже, что именно он тебе звонил. Дело в том, что ни одна московская группировка сейчас не будет вступать в открытый конфликт с балаковцами. Слишком рискованно - что бы там ни стояло на кону. Московские братки и без того имеют чересчур хорошие бабки. К тому же все они, в основном, работают почти легально, их офисы хорошо известны. Короче, московская братва слишком уязвима для ответных действий. Ни один столичный авторитет не станет рисковать своим солидным, устоявшимся бизнесом и подставлять лоб под пулю киллера ради будущей, а значит, проблематичной выгоды.
- А почему же Хурал может так рисковать? Почему его бригадир себя перед нами раскрывает?
- Канат считает, что произведет на нас впечатление именем Хурала. Мол, не шантрапа какая-нибудь звонит, за свой базар отвечает. А Хурал со своими братками могут чувствовать себя в относительной безопасности, потому как нам - я имею в виду всю балаковскую группировку - добраться до них сложно. Они ведь - транзитчики. Не имеют каких-то значительных интересов в московском регионе, не имеют и легальных офисов. Хурал вырос на поставках афганского героина и таджикского гашиша в Европу. Москва для него перевалочная база, а не серьезный рынок. Считается, что и среди столичных ментов у него нет надежной опоры.
- Значит, Финк вложил балаковские бабки в афганскую наркоту, - сделал вполне логичный вывод из услышанного Гангут.
- Вполне возможно, но Хурал теперь занимается не только наркобизнесом. Он перепродает контрабандные драгметаллы, торгует оружием и даже, поговаривают, ядерным сырьем. Кстати, именно его братва была замешена в шумном скандале с красной ртутью.
- А это что еще за хренотень?
Вопрос остался без ответа, поскольку Окунь сам ничего толком не знал о красной ртути. Он стал развивать свою мысль дальше:
- В какой-то из этих товаров и мог вложиться Финк - видимо, Хурал пообещал ему очень серьезную прибыль. И вот этот товар попросту исчез, потому-то хураловские братки и зашебуршились. Они считают - кто сдал Финка, тот и украл товар. Что ж, мысль перспективная.