* * *
Природа устроила так, что для людей все желанно, но не все достижимо; желание всегда превосходит возможность его удовлетворения, а потому люди никогда не бывают довольны тем, что имеют. Этим и порождаются превратности их судеб.
* * *
У человека для того поставлена голова вверху, чтобы он не ходил вверх ногами.
* * *
А люди – те же звери:
И холодны и злы;
Мишурное величье —
Молебный их кумир,
А золото и низость —
Защитник их и бог.
* * *
Мы, люди, являем собою то же, чем были миллионы лет, – существа потрясающе жадные, завистливые, агрессивные, ревнивые, беспокойные и слабые духом, с редкими проблесками радости и любви. Мы – странная смесь ненависти, страха и доброты; мы одновременно и неистовство, и покой.
* * *
Люди не ангелы, сотканные из одного света, но и не скоты, которых следует гнать в стойло.
* * *
В целом о людях можно сказать, что они неблагодарны, переменчивы, лицемерны, трусливы и алчны, и пока ты преуспеваешь, они твои душой и телом. Пока тебе нет в них нужды, они клянутся ничего для тебя не пожалеть – ни крови и самой жизни, ни имущества, ни детей; но как только нужда появится, они тотчас обернутся против тебя.
* * *
У негодяя имеются и хорошие качества, а у хорошего человека – недостатки.
* * *
Вы когда-нибудь видели педанта с добрым сердцем?
* * *
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
* * *
Даже когда человек не понуждаем к борьбе необходимостью, он борется под влиянием амбиций, столь сильных в нем, что они никогда не покидают его, каких бы высот он ни достиг.
* * *
Человек сам не знает, чего он хочет, и постоянно ищет перемены мест, как будто это может избавить его от бремени.
* * *
Вкратце, мое мнение о роде человеческом следующее: сердце у них в правильном месте, но голова – орган совершенно негодный.
* * *
Мы – нерешительные создания, попусту теряющие время на пьянство и удовлетворение похоти и честолюбивых амбиций, в то время как жизнь предлагает нам множество радостей. Нас можно уподобить невежественному ребенку, который увлеченно лепит пирожки из грязи в трущобах, не подозревая, какие радости ожидают его на морском берегу. Мы так охотно довольствуемся слишком малым!
* * *
Люди печалятся в беде и изнывают от скуки в благополучии.
* * *
Я вовсе не обязательно согласен со всем, что говорю.
* * *
Состояние человека: непостоянство, скука, беспокойство.
* * *
Люди – это продукты, выражения и отражения; они живут в той степени, в которой совпадают со своей эпохой, или в той степени, в которой заметно отличаются от нее.
* * *
И все ты, и ничто, и виночерпий, и вино, и феникс, и гора, и мышь. Во веки веков ты сам в себя впадаешь, во веки веков сам из себя вылетаешь. – Ты всех высот углубленность, – ты всех глубин призрачность; всех пьяных ты опьянение…
* * *
Везде ярем, секира иль венец,
Везде злодей иль малодушный,
А человек везде тиран иль льстец,
Иль предрассудков раб послушный.
* * *
Чтобы изменить человека, нужно всего лишь изменить его понимание самого себя.
* * *
Естественная роль человека XXI века – беспокойство.
* * *
Самое характерное свойство человека заключается не в его способности учиться, которую он разделяет со многими другими биологическими видами, но в способности учить и сохранять то, что открыли другие и чему научили его.
* * *
Простота характера не есть помеха остроте ума.
* * *
Играя на человеческих чувствах, мы полагаем, что человек – это обычный орга́н. И действительно, люди – это орга́ны, но орга́ны необычные, прихотливые, изменчивые, с трубами, не устроенными в должном порядке. Кто умеет играть только на обычных орга́нах, не извлечет из этого инструмента гармоничных созвучий. Необходимо знать его клавиатуру.
* * *
Воображение развивается с упражнениями, и, вопреки общепринятому мнению, у взрослых оно сильнее, чем у детей.
* * *
Скажи мне, к чему так ничтожно оно,
Наше сердце, —
что даже и мертвой природе
Волновать его чуткие струны дано,
И то к смерти манить,
то к любви и свободе?..
И к чему в нем так беглы любовь и тоска…
* * *
Подлинная природа человека, его подлинное благо, подлинная добродетель и подлинная религия могут быть познаны только в их совокупности, нераздельно.