Это было при Елизавете И не будет уж вновь - никогда !
В АРХИПЕЛАГЕ.
Под сенью греческаго флага, Болтая с капитаном Костой, Средь островов Архипелага Мне вспомнился Елагин остров!
Тот самый сухопутный остров, Куда без всяких виз французских, Вас отвозил легко и просто Любой извозчик петербургский...
И в летний день, цветами пестрый, И в индевеющие пурги Цвети, цвети, Елагин остров, Цветок в петлице Петербурга!
КРАСНЫЙ ДОМ.
Вы помните тот вечно-звонный Неугомонный красный дом, Вздымающий свои фронтоны В великолепии своем?
Где с давних пор в росейском мраке, На целый миp, средь этих зал, Российской Мысли вечный факел Неугасаемо пылал;
Где каждый год, в звенящем гаме Под неустанный смех и спор, Двадцатилетними глазами Сверкал гигантский коридор!..
Там, под гуденье аудиторий, Средь новых лиц и новых дней, Вздыхает в старом коридоре Тень мертвой Юности моей...
"ЕЛИСАВЕТЪ".
Аy, века! Ах, где ты, где ты Веселый век Елизаветы, Одетый в золото и шелк?! Когда, в ночи, шагая левой, Шел на свиданье, как Ромео, К Императрице целый полк; Когда на царском фестивале Сержанты томно танцевали С Императрицей менуэт...
- Любила очень веселиться Веселая Императрица Елисавет!
Ау, века! Ах, где ты, где ты Веселый век Елизаветы, Когда на площади Сенной, Палач в подаренной рубахе К ногам Царицы с черной плахи Швырнул язык Лопухиной!.. И крикнул с пьяною усмешкой: - " Эй, ты, честной народ, не мешкай Кому язык? Берешь, аль нет?! "
- Любила очень веселиться Веселая Императрица Елисавет!
НА ПЕТЕРБУРГСКОЙ СТОРОНЕ.
Все это было в переулке На Петербургской Стороне, Где все шаги чрезмерно гулки... И в поэтической прогулке Вы поболтать позвольте мне О том, что было в переулке На Петербургской стороне...
В том переулке был - домишко, Ну, а в домишке том - "она" С полуразрезанною книжкой, С тоской, вязаньем и Амишкой Майора некого жена. В том переулке был - домишко, Ну, а в домишке том - "она".
Майор! Майор! Но где майор же? Майор воюет на войне! Что можеть быть на свете горше Судьбы скучающей майорши На Петербургской стороне? Майор! Майор! Но где майор же? Майор - воюет на войне.
Но вот, коллежский регистратор Встал перед нею "a genoux" И, сделав под окном сперва тур, В любви пылая, как экватор, Прельстил майорову жену Коллежской этот регистратор Пред нею вставши "a genoux".
Что ж? Кроме всяческих военных, Есть и - гражданские чины! И, не позоря чин военный, Мы беспристрастно совершенно Отметить все же тут должны, Что, кроме всяческих военных, Есть и гражданские чины!
В 5 ЧАСОВ УТРА.
- "Мой Бог, вот скука!.. Даже странно, Какая серая судьба: Все тот же завтрак у "Контана", Все тот же ужин у "Кюба"!..
И каждой ночью, час от часа, В "Крестовском," в "Буффе," у "Родэ" Одни и те же ананасы, Одн и те же декольте!..
В балете же тоска такая, Что хоть святых вон выноси! .. Все та-же Павлова 2-ая, Et voila! Et voici!..
Цыгане воют, как гиены, И пьют, как 32 быка!.. В Английском клубе - неизменно Тоска и бридж! Бридж и тоска!..
И, вообще, нелепо-странно Жить в этом худшем из веков, Когда, представьте, рестораны Открыты лишь до трех часов!..
Едва-едва успел одеться, Уже, пожалте, спать пора!.. И некуда гусару дeться Всего лишь в 5 часов утра!..
Гусар слезу крюшона вытер, Одернул с сердцем рукава И молвил вслух: - "Проклятый Питер!" - "Шофер, на острова!" ...
ТУМАННАЯ ИСТОРИЯ.
Ах, это все чрезмерно странно, Как Грандиссоновский роман... И эта повесть так туманна, Зане в то время был туман...
И некто в серой пелерине, Большой по виду ферлакур, Промолвил даме в кринолине Многозначительно: "Bonjour."
И долго там в тумане некто С ней целовался неспроста Оть Вознесенского проспекта До Поцелуева моста.
Но кто ж она-то?.. Как ни странно, Без лиц ведется сей роман!.. Ах, эта повесть так туманна, Зане в то время был туман...