– Что тут у вас? – тихо спросила Варя у игроков.
Ей охотно откликнулся целый хор:
– Да «красное» взбесилось! В двадцать пятый раз подряд выпадает!
Азартные игроки, окружившие стол, с маниакальным упорством ставили на черное. Варя насчитала: крупье еще шарик не завертел, а значок «черного» на сукне прикрывает уже как минимум тысяч двадцать долларов!
«Ладно! – бесшабашно решила Варя. – Денег у меня полно. Подумаешь, тысчонка!»
Подумала – и сама не поверила, что в голове такая мысль могла возникнуть. «Подумаешь, тысчонка!» И это – о тысяче долларов!!! О деньгах, которые ей платят за целый роман!!!
Но азартная часть ее души голосу разума не вняла. Возопила: «Да ладно, штукой больше, штукой меньше!»
И Варя небрежно протиснулась сквозь толпу и поместила две фишки по пятьсот долларов… на красное.
– Что ты делаешь!.. – приглушенным хором выдохнули игроки.
Крупье усмехнулся и завертел шарик. Пока тот плясал, опоздавшие все подкидывали и подкидывали деньги на черное. А Варя, зараженная всеобщим азартом, подбросила еще пару тысяч на красное.
– Балной дэвушка, – констатировал какой-то кавказец.
Вариному примеру последовала только одна женщина – в скромном черном костюме, с траурным платком в волосах и с грустными глазами. Она тоже положила пятьсот долларов на красное и, Варя могла поклясться, совсем не по-траурному ей подмигнула.
– Тридцать, красное, – возвестил крупье.
«Да если так и дальше пойдет, я скоро все на свете
* * *
Варя уходила из казино самым счастливым человеком в мире. С ума сойти, у нее болит плечо! А почему? А потому, что на нем висит тяжелая сумка. Тяжелая от денег! От долларов!!! Вот это она повеселилась! Вот это праздник у нее будет! Какие там Максы, какие жалкие острова?! Она теперь может делать все, что захочет. Хочет – поедет в кругосветку, первым классом, хоть завтра. Или – останется в Москве, но пару лет вообще не будет работать. Или – купит себе очень-очень шикарную машину…
«Ладно, успею еще решить, как их потратить, – охладила она себя. – Главное – только в казино не вернуться и эти деньги не проиграть».
Танцующей походкой Варя подошла к гардеробу и – кутить так кутить – вместе с номерком протянула старенькому гардеробщику целых пятьдесят долларов (еще с утра пятьдесят долларов – было много, ну а сейчас – вполне сгодятся на небольшие чаевые).
– Спасибо, ласточка! – просиял старикашка и галантно подал ей шубку.
Из казино Варя выходила как королева – шаг от бедра, снисходительная улыбка, безупречная осанка… Она улыбалась приятным мыслям и, конечно, не заметила, что учтивый гардеробщик внимательно смотрит ей вслед, а в глазах его блестит неприкрытая тревога.
* * *
Варя ничего не успела даже понять. Сначала была зимняя, красивая улица – с огоньками иллюминации, терпким запахом мандаринов, наряженными елками почти в каждом окошке. Варю переполняли радость, и лихость, и легкость, а главное – она твердо верила и знала: теперь у нее все будет хорошо. На этой мысли, что все хорошо, она и почувствовала, как ее грубо хватают и разворачивают чьи-то злые руки… А потом – рывок, удар, короткий всплеск боли, сумочку вырывают из рук… И дальше ничего. Пустота.
* * *
Черно и пусто было очень долго. Варя будто бороздила безвоздушное пространство, а кругом – глухая ночь и полная невесомость. И в голове – гулко, словно в заброшенной церкви… И так хорошо, и не надо ни о чем думать – просто паришь в темноте, ничего не ждешь и ни на что не надеешься… Если это и есть конец, то он не очень страшный, только немножко холодно и непонятно…
Но вдруг темень начала сереть, рассыпаться на куски, задрожала, заколыхалась… Потом рассыпалась, и Варя почувствовала: она все-таки еще здесь, на Земле. А вместе с сознанием пришла боль: всепоглощающая, она давила на грудь, голову, ноги, пальцем пошевелить – и то было невозможно.