— Ты подвергаешь сомнению правдивость моего комплимента?
— Признаться, я не избалована ими, — пролепетала Брианна и, обернувшись, спросила: — Ты полагаешь, ей с ним было хорошо? Мне показалось, что он вел себя довольно бесцеремонно. Разве можно так обращаться с женщиной?
Глаза Купера насмешливо блеснули.
— Я думаю, Лариана всем довольна, она закаленная.
— Да, иначе ей не выжить в этом суровом климате, — изрекла Брианна. Она окончательно утратила способность мыслить здраво. Она кожей чувствовала, что Купер хочет ее. Когда же он что-нибудь предпримет? Томительное ожидание становилось невыносимым. Его запах дурманил ей голову, она была на грани оргазма. Ну почему же он медлит? Где свойственная ему решительность?
Желая вывести его из необъяснимого оцепенения, Брианна вырвала у него из рук сумочку, достала из нее диктофон и, включив его, произнесла:
— Пора научиться обороняться или носить с собой бейсбольную биту. И никогда не искать защиты у мужчин.
— Зачем это тебе? — удивленно спросил Купер.
— Чтобы не забыть и потом записать в свой дневник! — ответила Брианна, наморщила лобик и добавила: — Больше никаких ошибок! И никаких мужчин.
Эти слова она дважды повторила, как заклинание.
— Что ты делаешь? — испуганно спросил Купер.
— Произношу клятву лесбиянки! — воскликнула Брианна, и в ее глазах вспыхнул огонь безумия.
Купер выхватил у нее диктофон и нажал на кнопку воспроизведения записи.
— Не смей! — вскричала Брианна. — Это личное! Отдай!
Она попыталась отнять у него электронный прибор, но он сжал рукой оба ее запястья и продолжал с ухмылкой прослушивать ее секретные заклинания, приговаривая:
— Весьма любопытно! Как верно, однако, подмечено! Гениально! Я покорен твоей проницательностью, принцесса!
— Послушай, Купер! Лучше верни мне диктофон по-хорошему! — взорвалась Брианна. — Не испытывай мое терпение, мои нервы и без того уже на пределе после всего пережитого этой ночью. Кто-то действительно всматривался в мое лицо, пока я спала. У меня до сих пор ползут по спине мурашки…
Он перестал усмехаться, отдал ей диктофон и сказал:
— Я понимаю, прости меня за бестактность. Любой на твоем месте перепугался бы до смерти. Успокойся и подойди ко мне.
Брианна убрала диктофон в сумку и взглянула ему в глаза, потемневшие от страсти и нежности. Приблизившись, она рисковала распалить его окончательно и сгореть в этом огне.
Заметив ее нерешительность, Купер сам шагнул к ней и промолвил, коснувшись ее щеки пальцем:
— Может быть, это Патрик?
— Вряд ли, — сказала она, пожимая плечами. — Впрочем, почему бы и нет? Но что ему понадобилось в моей спальне?
Задав этот вопрос, она смутилась и потупилась. Купер взял ее рукой за подбородок:
— Что бы ни было, главное, ты будешь в безопасности, пока я рядом с тобой. Ты мне веришь?
— Конечно, — пролепетала Брианна, сомневаясь, что соседство с ним в одной постели избавит ее от очередных сюрпризов этой ночью. На ее щеках выступил предательский румянец.
— Хорошо, — вздохнув, сказал Купер. — В таком случае довольно разговоров! День выдался тяжелым, тебе пора спать.
Они повернулись к кровати.
— По крайней мере она большая, — пробормотала Брианна.
Купер не произнес ни слова.
— Но я па всякий случай положу что-нибудь между нами, — с дрожью в голосе добавила она и, освободившись от простыни, стала свертывать ее. Купер наблюдал за ее манипуляциями с бесстрастным лицом. Скатав простыню в длинный жгут, Брианна забралась на кровать, встала на колени и принялась укладывать ее на середине ложа. Купер издал какой-то странный рычащий звук, впившись полубезумным взглядом в ее приподнятый зад.
Брианна смахнула с лица упавшую прядь и обернулась. Увиденное заставило ее вздрогнуть.