Думаю, с этим можно подождать, пока дядя Говард не сможет принять участие. Так ведь будет лучше, правда?
– Я знаю, он хотел бы приехать.
– Наверное, Эмори отправился к нему в Херес? – спросила я. – Раз ты здесь.
– Он ездил пару раз навестить отца, но чаще всего сидит здесь, в Бристоле или в Лондоне. Без отца многое стало труднее.
– А ты, ты когда приехал?
– В конце апреля. Мы понадобились Мигелю, и я подменил близнеца здесь. Брат очень переживал, что не может приехать на кремацию, но было невозможно. Извини.
– Ничего, я понимаю. А про Френсиса ты что-нибудь слышал?
– Ни слова. Думаю, и ты тоже? Наверное, все так же отшельничает в Дербишире. Не знаешь, с кем он там?
– Понятия не имею. Но, зная Френсиса, думаю, он сам по себе.
Джеймс пожал плечами:
– Вероятно. Но без сомнения, скоро будет здесь.
– Джеймс...
– Да?
– Джеймс, это ты прошлой ночью был в ризнице?
Он вздрогнул и выпрямился. Я заметила, как сузились его зрачки, потом серые глаза затуманились, словно Джеймс что-то подсчитывал, и он рассеянно спросил:
– В ризнице?
– Да, в ризнице. Не ты?
– Нет, не я. Какого черта мне делать в ризнице?
– Понятия не имею. Вчера поздно вечером я пошла в церковь и увидела кого-то в ризнице. Как только я вошла, он убежал, пересек церковный двор, перескочил через ограду и скрылся в саду. Он видел меня, но не остановился и ничего не сказал.
– Глупо. Как ты думаешь, зачем мне убегать, а тем более от тебя?
– Не знаю. Но это мог быть Эмори.
– Ну и чем это лучше? – Он взглянул на меня. – А ему что там делать? И почему бы он не остановился и не поговорил с тобой? А с чего ты взяла, что это кто-то из нас?
– Мне так показалось. Было темно, но я подумала, что это ты или Эмори.
– А ты сама не попыталась с ним заговорить, кто бы он ни был?
Джеймс ждал ответа, его глаза простодушно расширились. Я знала этот взгляд, словно говорящий «я никогда не был даже рядом с садом», когда яблоки так и сыпались из карманов. Я улыбнулась про себя и дала ему почувствовать эту улыбку, а сама смотрела на искорки в его глазах и не сомневалась в его лукавстве. Отвернувшись к окну, я посадила себе на колено Пота.
– Нет. Ну да все равно. Что бы тебе там делать? Я просто подумала, что это кто-то из вас, и мне показалось, что это ты. А насчет Эмори – что это за слухи про него и Кэти? Между ними в самом деле что-то есть?
– Да. Они познакомились совершенно случайно, потом встречались в городе, а потом выяснилось, что оба имеют отношение к Эшли. И вот, одно за другим, и – да, можно сказать, между ними что-то есть.
– Это серьезно?
– Не уверен. То есть со стороны близнеца вряд ли.
– Значит, насчет Кэти ты уверен?
– Насколько могу судить.
– Вы с Эмори обычно не имели секретов друг от друга.
– Теперь мы выросли.
– Похоже, не так уж и выросли, – сказала я резковато, – раз по-прежнему играете у всех на нервах, выдавая себя друг за друга.
– Так удобнее, – ответил он, приподняв бровь и словно говоря, что не хочет ничего объяснять.
И не будет. Я прекрасно знала это «так удобнее»: они с Эмори часто выдавали себя друг за друга просто для забавы, ради путаницы или даже за деньги. Один из близнецов, при необходимости провернуть дело где-то в другом месте или желая избежать неприятной встречи, упрашивал, или шантажировал, или просто платил другому, чтобы тот его подменил. Характерно, что именно Джеймс зачастую оказывался жертвой подобного шантажа со стороны брата.