Другой странный случай произошел в те же, в общем-то спокойные дни, отчего тревога Джинни только усилилась.
Она умудрилась порвать цепочку на ладанке, которую все это время носила на теле под одеждой. Теперь ладанку пришлось снять. Джинни аккуратно завернула ее в платок и засунула сверток в дальний угол комода. Она уже решила, что попросит разрешения съездить в город в ближайшие дни, тогда можно будет починить цепочку. Джинни надеялась, что до той поры ладанка спокойно полежит в ящике, если только... В любом случае, ей не оставалось ничего другого, разве что выбросить вещицу в море. Но она имела для Джинни огромную ценность, как воспоминание, поэтому она оставила ладанку в ящике и на время забыла о ней.
Прошло три дня, прежде чем Джинни обнаружила, что ладанка исчезла. Она вытащила все вещи из комода, опустошила все ящики, надеясь, что что-нибудь перепутала. Но ладанка действительно исчезла.
«Что же теперь делать?» — спрашивала себя Джинни. Она не могла спросить о ладанке у Лэнгдонов без риска привлечь к ней внимание, если ее найдут.
Если же кто-то взял ладанку по незнанию, нужно вернуть ее как можно скорее, прежде чем кто-нибудь заметит разницу в инициалах.
Джинни обдумывала все возможные варианты. Ладанку могла найти Варда. Или Мария, убирая, увидела поломанную вещь и просто-напросто решила отдать ее в починку.
«Но в любом случае, — думала Джинни, — они должны были сказать мне о ладанке».
Ей было очень не по себе в тот вечер. За обедом ее несколько раз тянуло заговорить о вещице, но она вовремя замолкала.
— Как вы себя чувствуете? — спросила ее позже Беатрис Лэнгдон. — Вы словно не в своей тарелке.
— О, ничего особенного, — заверила ее Джинни. — Я очень долго читала днем, и, мне кажется, поэтому у меня слегка разболелась голова.
Сразу после обеда Джинни извинилась и ушла в свою комнату. Будто в ожидании, что свершится чудо; она подошла прямо к комоду и вытащили ящик, в котором раньше лежала ладанка.
И чудо свершилось. Ладанка действительно лежала на прежнем месте, завернутая в тот же носовой платок, в самом дальнем углу. Посмотрев на нее, Джинни подошла к окну, выходившему на океан, открыла створки и забросила ладанку как можно дальше, чтобы она упала не на камни внизу, а прямо в воду.
«Что толку запирать стойло, если лошадь увели», — подумала Джинни, закрывая окно.
Глава восьмая
Джинни совсем забыла о предложении Рэя поохотиться. Эту тему снова поднял Пол.
— Мой брат говорит, — начал он как-то вечером, обращаясь к Джинни, — что вам будет интересно поохотиться с нами на дикого кабана.
Джинни кивнула.
— Да, — согласилась она, — мне кажется, это будет захватывающее зрелище.
— Вы уже охотились раньше?
— Нет, но я хорошо чувствую себя в седле, — не без гордости призналась Джинни. — И потом, я все равно буду просто наблюдать со стороны.
— Наблюдать со стороны во время охоты на вепря не всегда удается, — проговорил Пол с улыбкой. — Впрочем, если наша матушка согласится поехать с нами, чтобы за вами присматривать, охота будет для вас действительно восхитительным приключением. Так как, мама?
Беатрис Лэнгдон выказала такой горячий интерес, будто она была лет на двадцать моложе.
— О, с огромным удовольствием, — ответила она и повернулась к Джинни с горящими глазами. — Раньше мы часто охотились, — заговорила она со страстью истинного охотника. — Охота в этих местах самая лучшая после Балкан.
Джинни были удивлена. Ей и в голову не приходило, что эта холодная и по-королевски сдержанная женщина, коротавшая тихие вечера за вышиванием, может интересоваться столь рискованными забавами.
— А вы, — заговорила Джинни, снова обращаясь к Полу.