Задержки возникали лишь из-за нежелания представителей Святой палаты выпускать на свободу тех, в кого они уже вцепились своими когтями. И если им не удавалось вынести обвинительный приговор из-за недостаточности улик, они использовали различные отсрочки в надежде, что со временем либо неопровержимые улики появятся, либо многократные допросы запутают обвиняемого и принудят несчастного узника к противоречию в показаниях, которое дает право применить пытку.
Из-за недвусмысленного приказа папы Торквемада был вынужден изменить такое положение вещей – по крайней мере, на бумаге, – издав указ (параграф III) о недопустимости отсрочек. Если доказательства недостаточны, обвиняемого следовало немедленно выпустить на свободу (поскольку его можно будет арестовать вновь, как только появятся новые улики).
Кроме того, для ускорения расследований он распорядился (параграф IV) – в сложных случаях, требующих участия законоведов, пересылать материалы процесса ему лично (в судах инквизиции юристов не было) – чтобы он мог представить их на рассмотрение юристов Супремы.
Но наряду с пространными изречениями Торквемады в приведенных параграфах о смягчении жестких требований инквизиции, он еще более ужесточил некоторые положения, что нашло свое отражение в других параграфах «Наставлений» 1488 года.
Посчитав, что инквизиторы Арагона отклоняются от требований его указов 1484 года, что слабовольные руководители остаются приверженцами старой инквизиции своего королевства и выхолащивают суть его указов, Торквемада приказал всем инквизиторам производить расследования в строгом соответствии с последней редакцией «Наставлений».
Он предписал (параграф V) инквизиторам лично посещать узников каждую ночь и запретил всякую связь заключенного с посторонними, за исключением священников. Чтобы обеспечить тайну расследования, он распорядился (параграф VI) о следующем: при получении свидетельских показаний могут присутствовать только те, чье присутствие признано необходимым по закону; издано также предписание (параграф VII) о надежном и тайном хранении всех документов, относящихся к делам, которые рассматривает Святая палата.
Мы уже выяснили, что суровейшие из его уложений, касающиеся детей еретиков, не содержат ни грана естественной человеческой жалости – она оказалась несвойственна беспощадному Великому инквизитору. Мы вновь видим, что он требует (параграф XI) строжайшего исполнения установленных норм, запрещающих этим несчастным носить серебряные, золотые и прочие украшения, заниматься престижными профессиями и т. д.
Торквемада предписывает (параграф XII) все расходы Свитой палаты, неимоверно возросшие из-за огромных размеров этой организации, погашать из конфискованного имущества, прежде чем оно будет передано в королевскую казну. Он также указывает (параграф XV), что все назначенные нотариусы, финансовые инспекторы и альгвасилы
«Во славу дел спасителя нашего Иисуса Христа и ради торжества Его святой католической веры да известно будет идущим за нами, что в мае 1485 года Святая Инквизиция, ведущая борьбу с пороком ереси, была направлена в славный город Толедо нашими просвещенными монархами – доном Фердинандом и доньей Изабеллой… Руководили ею администраторы Васко Рамирес де Рибера (архидьякон Талаверы) и Педро Диас де ла Костана (лиценциат теологии), а с ними один из капелланов королевы в качестве финансового инспектора и государственного обвинителя и Хуан де Альфаро, благородный господин из Севильи, в качестве начальника альгвасилов с двумя нотариусами».
На второй день после Троицы (во вторник, 24 мая) Педро Диас де ла Костана прочитал проповедь жителям Толедо, извещая их о папской булле, в соответствии с которой действовали инквизиторы, и о власти, которой наделены инквизиторы в делах, связанных с ересью, а также провозгласил анафему всем, кто словом, делом или советом посмеет препятствовать инквизиции в исполнении ею своего долга.
После его выступления были вынесены Евангелие и распятие, на которых всем предложили дать торжественную клятву в стремлении служить Богу и монархам, защищать католическую веру, а также оказывать поддержку руководителям инквизиции в Толедо.
В заключение проповедник зачитал обычный эдикт о помиловании самообличителей и призвал всех тех, кто вернулся к иудаизму, обратиться вновь к истинной вере и заслужить прощение церкви в течение сорока дней, отведенных эдиктом, который по его приказу укрепили на дверях кафедрального собора.
Неделя пролетела безо всякого отклика на это предложение. «Обращенные» из Толедо приготовились сопротивляться введению инквизиции в своем городе и под руководством де ла Торре и других уже выработали планы и придерживались избранной линии.
План заговора, согласно Ороско (он был пылким сторонником Святой палаты), состоял в следующем: на праздник тела Христова