И главное, сейчас она одна, а когда будет ребенок?..
Кэтрин нашла уединенное местечко, вымылась, как могла, затем села обсыхать па сухой клочок земли. Что бы ни случилось, так больше продолжаться не может. За одну сладкую ночь ей придется расплачиваться разбитым сердцем и попранным будущим.
Над сердцем она была не властна, но будущее зависело от нее. От ее воли. Доминик отвезет ее в Англию, домой, к семье. И там, в Англии, они должны расстаться. Она вернется к своей обычной жизни. Другого быть не может.
Исправить подпорченную репутацию труда не составит. Деньги и власть — вот волшебные ключи, отпирающие любые двери. Владея тем и другим, можно добиться многого. Другие женщины не раз пользовались этими испытанными средствами, чтобы вернуть себе доброе имя. Удастся это и ей.
Конечно, после случившегося женихов у нее станет меньше. Однако не у всех богачей только по одному наследнику. Молодые люди, не наделенные титулами и не очень богатые, будут искать ее расположения. Кэтрин знала, что дядя Гил найдет среди них достойного, такого, который не очень огорчится, что невеста не девственница. Зато она богата.
А как же Доминик? Сердце Кэтрин учащенно забилось. Она никогда не забудет сладостных минут, проведенных в его объятиях. Но больше рисковать нельзя, уже сейчас она могла зачать от него ребенка.
Болезненно-сладкая волна прокатилась по ее телу. Она знала о том, что будет, поддайся она его обаянию, но не знала, какой мукой станет одна лишь мысль о разлуке.
И все же она должна сказать ему правду. После того, что было между ними, она знала, он ей поверит.
И одно то, что она — графиня, а он — цыган, навек разделит их.
Решившись, Кэтрин пошла в табор. Поднималась обычная дневная суета. Многие веселились всю ночь и только сейчас начинали просыпаться. Кто-то завтракал, кто-то уже заливал в глотку вино и палинку, кто-то так и валялся в своей яркой, нарядной одежде прямо на земле под повозками.
Кэтрин почти дошла до вардо Доминика, когда неподалеку послышалась брань, звук тяжелых ударов и жалобный детский голос. Кэтрин узнала Яноша. Она поспешила на шум. Золтан — неопрятный детина, от которого за версту разило вином, держал ребенка за ухо и бил его по щекам.
— Прекрати! — крикнула Кэтрин. — Золтан, что ты делаешь?
— Не лезь не в свое дело, гаджио.
Кэтрин встала между Золтаном и Яношем. Мальчонка вцепился в ее юбку. Золтан, багровый от гнева, надвигался на нее.
— Если сейчас же не уйдешь, пеняй на себя!
— Что он натворил такого ужасного? — не отступала Кэтрин.
— Он украл у меня деньги. У меня! Я его кормлю, одеваю!..
Кэтрин могла бы поспорить, сказать, что грязное рванье, в котором ходил мальчик, одеждой назвать трудно.
— Зачем ты взял деньги?
— Если хочешь знать, — ревел Золтан, — он потратил мои тяжким трудом заработанные деньги на это!
В руке цыгана оказались два потрепанных тома в кожаных переплетах.
— Книги?
Мальчик и читать-то не умел.
Золтан схватил кожаный ремень для правки бритв.
— Он у меня узнает, где раки зимуют! В следующий раз подумает, как брать чужое!
Мальчишка всхлипывал за спиной Кэтрин.
— Я уверена, что у него была причина так поступить.
«Господи, где же Доминик?»
— Последний раз предупреждаю тебя, женщина!
Угрожающе наклонив голову, Золтан замахнулся на Кэтрин ремнем.
— Что здесь происходит?
Доминик стоял рядом с Кэтрин.
— Забери свою женщину, Домини. Мне надо разобраться с мальчишкой.
— Янош взял деньги у Золтана, чтобы купить книги, — торопливо заговорила Кэтрин. — Я думаю, мы могли бы одолжить ребенку деньги, чтобы тот отдал отчиму, а он нам как-нибудь отработает.