— Он хороший человек, только очень бедный, Я предложить ему большую плату, и он сказал, что будет ночевать в мечети.
— Хорошо, — одобрительно кивнул маркиз.
Дом состоял из общей комнаты и маленькой спальни.
В спальне стояла местная разновидность кровати, состоящая из веревочной сетки, натянутой на раму, опирающуюся на четыре ножки.
Маркиз опустил девушку на ковер в общей комнате, а Hyp, не дожидаясь, пока ему дадут указание, отправился за матрацем, который они возили с собой.
Hyp знал, что требовалось, и не ждал приказаний.
Тем временем маркиз смотрел на Медину и поражался тому, каким он был слепцом.
Без уродливых очков она выглядела очень юной и очень хрупкой, но никто бы не сказал, что это мальчик.
Маркиз представил, как посмеялся бы над ним Руперт.
С его репутацией знатока хорошеньких женщин было просто невероятно, что он умудрился принять Али за юношу.
Теперь он видел, что женственным было не только ее лицо с классическими чертами, но и тонкие пальцы рук и изящные ступни с высоким подъемом.
»Будет о чем рассказать в» Уайте «, — подумал маркиз.
Все просто лопнут со смеху, когда узнают, что маркиз Энджелстоун, известный женолюб, почти три недели был не способен распознать в арабском юноше девушку.
»Но кто же она?»— спрашивал себя он.
Этот вопрос маркиз был намерен выяснить как можно скорее.
Hyp принес матрац и мягкую подушку.
Маркиз поднял Медину и отнес ее в спальню.
Там он снял с нее красную махрану, и волосы девушки мягкими волнами упали по обе стороны ее лица.
Маркиз знал, что Hyp наблюдает за ним.
— Я полагаю, в этом пустынном месте нет доктора, — сказал маркиз, — да если и был бы, то вряд ли от него была бы большая польза.
— Я заботиться о молодом господине, — твердо ответил Hyp.
— Вероятно, тебе уже приходилось это делать, — заметил маркиз.
— Много раз.
Не спрашивая разрешения у маркиза, Hyp подошел к Медине, пощупал ей пульс и осторожно положил руку на лоб.
— Вы отдыхать, — сказал он маркизу. — А я готовить для молодого господина отвар из трав.
У маркиза мелькнуло в голове, что это может быть опасно.
Он знал, что в Сабее собирают наркотические растения и богатые арабы жуют их, чтобы не замечать усталости.
Потом он подумал, что Hyp не станет причинять вреда Медине, а тот, прочитав его мысли, спокойно сказал:
— Аллах велик, все будет хорошо.
Маркиз хотел насмешливо сказать, что Аллах мог бы уберечь ее от падения с дромадера, но потом ему пришло в голову, что на самом деле это почти чудо, что пуля попала только в верблюда.
В этом узком ущелье разбойники могли с легкостью перестрелять их всех.
Он подумал, что должен на коленях благодарить Бога за то, что все остались живы.
Он посмотрел на Медину и внезапно испытал великое облегчение и радость оттого, что она жива.
Он повелительно сказал Нуру:
— Иди и готовь отвар, о котором ты говорил. И еще приготовь мне поесть.
Араб бросил на него почти испуганный взгляд и торопливо вышел, Когда он ушел, маркиз очень нежно снял с Медины бурнус.
Теперь, сквозь тонкий шелк ее длинной рубашки, ему ясно были видны очертания ее груди и узких бедер.
У нее была длинная и нежная шея.
Маркиз снял с нее сандалии и осторожно укрыл девушку покрывалом, которым она накрывалась по ночам.
Ее руки с длинными тонкими пальцами он положил поверх покрывала.
Глядя на ее обращенное к потолку лицо и сомкнутые веки, он вдруг подумал, что она лежит как будто в гробнице.
Ему опять захотелось удостовериться, что она жива, но он сказал себе, что не должен касаться ее груди.
Вместо этого он, по примеру Нура, пощупал ей пульс.
Сердце билось, и он успокоился.
Потом он пошел осматривать дом.
В общей комнате он увидел Коран.