Слезы у нее на глазах, когда она говорила с женщинами, задели его гордость и заставили ответить: – Я понимаю, что, будучи Макиннес, моя жена – глава этой семьи. Я не собираюсь влиять на решения, касающиеся ее клана, но, клянусь честью, я не меньше глава, чем она. И это касается не только клана Макиннес. Я отвечаю за этих людей. Я их офицер, и они не попали бы в такую ситуацию, если бы не охраняли меня. Я не позволю – не могу позволить – им жертвовать своим личным счастьем и жениться на женщинах, навязанных им, только потому, что они оказались возле моей двери, когда меня похищали. – Он пристально смотрел на свою жену, призывая ее понять его точку зрения. – Миледи, если вы воспользовались возможностью успокоить свою совесть, спросив своих женщин, хотят ли они выйти замуж за этих мужчин, предоставьте и мне такую возможность. Ваши женщины – часть вашей семьи, и вы несете ответственность за их благополучие. Я испытываю те же чувства к этим солдатам.
– Позволяю, – кивнула Джессалин и предупредила: – Если вы будете говорить так, чтобы я слышала.
Нейл благоразумно удержался от замечания, что она говорила со своими женщинами на языке, которого он не понимал.
– Большое спасибо за ваше великодушное разрешение, – проговорил он, насмешливо склонившись к ее руке и коснувшись губами пальцев. От этого прикосновения у нее перехватило дыхание, а по телу пробежала дрожь, но он не знал, было ли это отвращение или желание. Отвращение, решил он, или девичий страх, потому что, когда он отпустил ее руку, она отошла от него подальше и подала знак женщинам сделать то же самое.
Оба солдата отсалютовали Нейлу, и сержант Марсден заговорил:
– Просим прощения, сэр, что не смогли защитить вас от нападения и что мы не в мундирах.
Нейл ответил на приветствие и обратился к Марсдену.
– Это было не нападение, – сообщил он. – Мое похищение было заранее спланировано и очень грамотно осуществлено. Оставив дыру в стене без охраны, генерал Оливер сыграл им на руку. Вы вряд ли могли бы воспрепятствовать моему похищению. – Он пожал плечами, потом посмотрел на узкие клетчатые штаны, которые были на Марсдене и Стенхопе. – Что касается формы, забудьте об этом. Как видите, я и сам одет не в мундир.
Нейл видел, как его подчиненный старается скрыть свою реакцию на наряд своего командира – шотландскую юбку до коленей, голые ноги.
– Этот наряд оставляет мало простора воображению, да, сержант? Что ж, считайте, что вам повезло. Вам пришлось лишиться своих форменных брюк и заменить их шотландским вариантом, но по крайней мере на вас есть штаны. Я же чувствую себя одним из тех греческих солдат, о которых говорил на днях.
– Тех, что приносят дары, сэр?
– Да, – ответил Нейл, притопывая босыми ногами по холодной земле. – Кроме даров, они известны еще и тем, что оголяли свои зады и некоторые интимные части своего тела. К счастью для себя, греки не жили в Шотландии. Они жили в гораздо более теплом климате, и им не приходилось беспокоиться о том, как бы не отморозить себе что-нибудь существенное.
Марсден расслабился настолько, что пихнул Стенхопа под ребра и ухмыльнулся своему командиру:
– Думаю, в этом нам повезло – обменять брюки на брюки и сохранить сапоги.
– Не говори «гоп», – предупредил Нейл. – Вы еще можете их потерять. Я не думаю, что в этой деревне есть хоть одна приличная пара обуви – исключая нашу. Мои сапоги, – он пошевелил босыми пальцами, – уже стали частью моего брачного контракта.
– Мы слышали, – улыбнулся Стенхоп. – Примите наши сердечные поздравления, командир. И вы тоже, мадам, – добавил он, осознав, что женщина в белом платье и в черных сапогах и есть невеста его майора.
– Благодарю, капрал, – ответил Нейл.