Родители Кармелиты вели себя сдержанно, но радушно, три младшие сестры улыбались и хихикали исподтишка, а десятилетний брат старался изо всех сил сыграть роль верного стража Сестры. Кармелита явно не спешила перейти к плотским утехам, но Кэл подумал, что если она этого захочет, ему не следует отказываться. Кармелита была хорошенькой, чистенькой девушкой и, что было особенно приятно, честно давала понять, чего хочет. У Кэла очень давно не было женщины, а если он будет дожидаться ту, которую любит, то может состариться. Кэл кисло улыбнулся своим мыслям: даже когда он строил планы относительно другой женщины, все равно думал о Маккензи.
Перед Кэлом вырисовывались очертания конюшни и загона для скота. Ему давно уже хотелось спать – вино, которое заставил выпить отец Кармелиты, сделало свое дело. Кэл пил крайне редко и, если уж такое случалось, спиртное сразу ударяло ему в голову.
Подойдя к загону, Кэл насторожился. Ему показалось, что в проходе между конюшней и мастерской послышался какой-то шорох. Кэл замедлил шаг и стал внимательно вслушиваться в ночные звуки. Все было спокойно, в теплом пыльном воздухе не было ни малейшего движения. Отдаленные звуки музыки, игравшей в салунах, только подчеркивали тишину. Вся Аллен-стрит была освещена газовыми фонарями, которыми жители Тумстоуна очень гордились, но в подозрительном проходе царила непроглядная тьма.
Шестое чувство – чувство самосохранения – которое апачи развили в нем, говорило Кэлу, что тот шорох не могла произвести собака или спящий пьяный. Кэл мог бы повернуться и уйти, возвратиться в салун «Блади Бакет» и спокойно отсидеться среди шумной пьяной публики, но он пошел вперед. Когда-то Даклудж объяснил ему, что от опасности нельзя ни спрятаться, ни убежать. Если человек побежит, его догонят; если попытается спрятаться, то рано или поздно его найдут. Более того: отец учил Кэла, что надо собрать все силы, чтобы, встретившись с врагом, одержать над ним победу, а не бежать от своей судьбы, растрачивая силы понапрасну.
Так что засада для Кэла не была неожиданностью. Когда трое мужчин выскочили из темноты и набросились на него, Кэл был готов к борьбе. Воздух наполнился мерзким запахом винного перегара. Кэл не мог узнать никого из нападавших, но видел, что их трое, и дерутся они не в первый раз. Кэл сосредоточил все мысли и силы на борьбе. Он ускользал от ударов и захватов и даже умудрялся бить сам. Одного из бандитов удалось сбить с ног, а в следующую секунду Кэл нанес мощный удар в челюсть кому-то еще.
Но на стороне нападавших было численное преимущество, и они постепенно заставляли Кэла отходить все дальше назад, в темноту до тех пор, пока он не уперся спиной в стену. Кто-то со звоном разбил бутылку из-под виски над его головой – Кэл успел вовремя нагнуться, иначе бутылка разбилась бы не о стену.
– Пристрелите его.
Кэл узнал гнусавый голос Спита Маккалоха.
– Нет, мне достаточно собственных кулаков, чтобы справиться с ублюдком.
Тони Геррера. Злобный мальчишка не сумел одолеть Кэла в одиночку и решил призвать на помощь друзей. Этого следовало ожидать.
– Держите его, – велел Тони своей компании. – Я на нем живого места не оставлю!
Голос подал Спит:
– Я возьму его за эту руку, а ты за другую, Билл. Билл Дарнелл. Значит, все трое – работники «Лейзи Би». На мгновение Кэл подумал, а не подстроила ли это Маккензи, но тут же отбросил такое предположение. Нападение в темноте – это не в ее стиле. Если бы она захотела проучить Кэла, то не стала бы никого просить сделать это за нее.
Спит и Билл осторожно заходили с двух сторон, а у Тони в это время кулаки наливались от злости.