– Папу Исси посадят в тюрьму?
– Думаю, да, малышка, – ответила Маккензи.
– А кто будет заботиться об Исси?
Тот же вопрос таился в душе Маккензи, когда она стремилась засадить Натана за решетку.
– Ты хочешь, чтобы Исси немного пожила у нас?
– Да. А она сможет взять с собой пони? – Конечно!
– Она может спать в моей комнате. Довольная Лу положила руку на золотистую головку Фрэнки.
– Идем, дорогая. Твоим родителям надо многое обсудить. Эймос, ты идешь?
– Да-да. Сейчас.
Эймос был занят серьезным разговором с судьей Пинки. Маккензи слышала, как он упоминал ее имя вместе с именем Кроссби, и заподозрила, что доктор хотел, чтобы инцидент, произошедший в горах, не остался без внимания, когда против Кроссби будут выдвигаться обвинения. Но сейчас это не волновало Маккензи. В ее глазах отражалось лицо Кэла, ее рука вздрагивала от его прикосновений. Кэл обнял Маккензи.
– Как это случилось? – спросил он. – Еще утром я проснулся в тюремной камере, и стук молотков не давал забыть о том, что скоро меня повесят. А через несколько часов я стал свободным человеком и обнимаю одну прекрасную женщину, а другая обнимает мои колени. Вот и не верь в чудеса!
– Я верю в тебя, – прошептала Маккензи.
– Никто не будет возражать, если я поцелую свою невесту, как ты думаешь?
– Я бы не стала, – она улыбнулась. – Ничего больше не имеет значения, правда?
Кэл так нежно и страстно поцеловал ее, что Маккензи пожалела, что они не одни.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я верю в тебя.
И в чудеса.