Фиби заняла предложенное ей место с надеждой, что Элизабет станет ей истинным другом, способным скрасить ее одиночество и оказать поддержку: Стивен же был вынужден расположиться рядом с Уинстоном позади обеих дам. Зал затих, и началось представление. Фиби старалась сосредоточиться на действии или смотреть на Элизабет, которая время от времени с любопытством поглядывала на нее, и не обращать внимания на Стивена, но, оглянувшись однажды назад, увидела, что он не сводит с нее своих темных глаз, и, словно подчиняясь его воле, стала часто украдкой бросать на него взгляды.
На его губах блуждала кривая ухмылка, подтверждавшая его уверенность в своей правоте и намерение воспользоваться своим положением, а один раз этот негодник даже послал Фиби воздушный поцелуй.
Когда опера закончилась, Фиби поспешила попрощаться с Элизабет и Уинстоном и в сопровождении Стивена быстро пошла по коридору, чтобы как можно скорее добраться до другой стороны театра, понимая, что тетя Хильдегард, вероятно, сходит с ума от беспокойства. Вокруг них была страшная толчея, и Фиби оказалась притиснутой к Стивену, однако ее тело не стало против этого возражать, и вопреки своим благим намерениям, которые, по-видимому, покидали ее всякий раз, когда Стивен оказывался рядом, Фиби пару раз нарочно прижалась к нему. Краем глаза наблюдая за своим спутником, она опять отметила, что он все-таки дьявольски красив и обаятелен в своей надменности. Его страх перед женитьбой и отказ от каких-либо объяснений ставил Фиби в тупик, и ей на память пришли слова Нэнни Ди о том, что Фиби удастся изменить его отношение к браку, если он действительно тот мужчина, который ей нужен. Но если он говорил именно то, что думал, то ей лучше проводить свое драгоценное время, которого у нее так мало, с другими кавалерами.
До того как сделать окончательный выбор и, быть может, остаться с разбитым сердцем, Фиби твердо решила побольше узнать о лорде Бэдрике. Пока же она знала только то, что он превращал ее мозг в кашу, а внутренности в теплый сидр. И помочь ей найти ответы на мучившие ее вопросы лучше всех, по мнению Фиби, могла Элизабет.
Добравшись наконец до частной ложи Хильдегард, они увидели, что тетушка мечется по ложе взад-вперед, а Чарити сидит, понурив голову, и теребит свой огромный оранжевый бант.
– Добрый вечер, леди Гудлифф, – поздоровался Стивен.
– Лорд Бэдрик. – Хильдегард, стоявшая спиной ко входу, повернула голову и еще выше задрала заостренный подбородок.
– Леди Чарити, – кивнув Хильдегард, обратился он к ее дочери, – как ваши успехи в акварели?
– Плачевны, – буркнула Чарити, уткнувшись коленями в деревянное ограждение.
– Чарити поняла, что предпочитает женские обязанности всяким пустым занятиям вроде живописи, – вздохнув, коротко и с укоризной объяснила Хильдегард. Чарити же совсем помрачнела и поникла в кресле.
– Как жаль, – заметил Стивен, – она делала успехи.
– Хм, – фыркнула в ответ Хильдегард. – А как вам посчастливилось познакомиться с моей племянницей? – Между ней и Стивеном начинались военные действия.
Фиби предвидела, что так и будет, но сейчас битва шла явно за верховную власть, и ее кольнуло нехорошее предчувствие, когда она попыталась понять причину их вражды. Фиби хотела было рассказать, как познакомилась со Стивеном, но, заметив недоброжелательную гримасу на лице Хильдегард, изменила намерение и в надежде поднять всем настроение весело улыбнулась.
– По правде говоря, тетушка, во всем виновата леди Пейли. Пока я ждала вашего возвращения, она представилась сама и представила своего мужа и лорда Бэдрика.
– Случайность, которой я чрезвычайно благодарен, – торжественно вставил Стивен.
– Вот как. – Губы Хильдегард сжались в тонкую прямую линию, и она в упор посмотрела на Фиби.