– Как, по-твоему, поступит парень, чтобы вернуть себе утраченные позиции?
– Кто ж его знает. – Стивен заинтересовался, что же именно он пропустил. – А что ты думаешь, Элизабет?
– Мустафа признается в кратковременном умопомрачении и будет молить Эльвиру о прощении, – уверенно ответила она, обмахиваясь веером.
– Дорогая! – фыркнул Уинстон, – он не может просить женщину вернуться. Это было бы неприлично для мужчины с его положением.
– Если только он не влюбленный мужчина, который наконец согласился с тем, что у женщины может быть своя жизнь, не важно какая, – заявила Элизабет с особым выражением. – Не сомневаюсь, ты сделал бы то же самое ради меня. – И, видя замешательство Уинстона, она слегка толкнула его локтем в бок, а он, рассмеявшись, обнял жену.
– Конечно, дорогая, я готов на все ради тебя. Ты будешь купаться в шелках и драгоценностях. Я переплыву Темзу – хотя после этого, вероятно, буду страдать от болезней, – я даже продам своего любимого жеребца, чтобы только доказать тебе свою любовь и преданность. – Своим признанием он заслужил еще один удар под ребра, и на этот раз Элизабет рассмеялась вместе с мужем.
Стивен испытал чувство зависти при виде таких нежных излияний, и образ Фиби всплыл перед его мысленным взором, вызвав приступ желания, но он усилием воли подавил непрошеное чувство.
– Пожалуй, пойду подышать воздухом.
– Чудесно, и мы с тобой, – объявил Уинстон.
Они окунулись в людскую толчею, где кто-то спускался с верхнего яруса, кто-то, наоборот, поднимался на балкон, а кто-то шел к друзьям в отдельную ложу. Стивен постарался направить Элизабет и Уинстона в противоположную часть театра. Группа крикливых молодых денди, громко обсуждая, что-то, прошла к выходу, и за ней Стивен сразу же увидел Фиби. В простом изумрудно-зеленом платье она стояла спинойк толпе и рассматривала портрет Генриха VIII. Собранные на макушке волосы не скрывали прелестной шеи и плеч, а легкая россыпь веснушек придавала ее коже персиковый оттенок, и Стивен с вожделением подумал о прочих восхитительных частях ее тела, наверное, тоже украшенных веснушками.
– Это мисс Рафферти вон там? – Элизабет ткнула его в плечо, нарушив сладостные мечты.
– По-моему, она, – как можно небрежнее ответил Стивен.
– Подойдем? – Элизабет, не дожидаясь его согласия, двинулась вперед, полностью взяв инициативу в свои руки.
– Пожалуй, лучше последовать за ней, – весело заметил Уинстон, – иначе нам не удастся узнать, что она задумала.
Стивен и сам хотел поговорить с Фиби, но только без посторонних ушей. Он ускорил шаги, чтобы опередить друзей, и, оказавшись первым за спиной Фиби, прошептал ей на ухо:
– Вы скучаете по верховым прогулкам, а я скучаю по вас, Фиби Рафферти.
– Лорд Бэдрик. – Она, сцепив пальцы рук, повернулась к нему, и выражение удивления на ее лице сменилось досадой. – Вы представляете, какие неприятности могли быть у меня из-за вас? Уходите, – движением подбородка она указала в сторону, – пока не вернулась моя тетя.
– Не могу. – Не имея под рукой безделушки для подарка, он решил быть галантным. – Сегодня вечером вы очаровательны. Знаете, дорогая, мне больше нравится, когда вы одеты в платье, а не в бриджи.
– Не смейте меня так называть. И почему это вы не можете уйти?
Стивен наклонился к Фиби, и пленительный запах сирени, исходивший от ее кожи, вернул его в сад Уаймена, где они были вдвоем в тот вечер. Сейчас он готов был отдать что угодно за несколько мгновений, проведенных наедине с этой девушкой.
– Друзья, – пояснил он шепотом.
– Прошу прощения?
– Мои друзья хотят познакомиться с вами. – Взглянув через плечо и обнаружив, что Элизабет уже почти рядом с ними, Стивен отступил назад на приличное расстояние. – А вот и они.