—
3
— Нет, Кретьен, ты припомни! Может, как-нибудь случайно, в ранней юности…
— Слушай, ни слова больше об этом… треклятом Беранжере! Пользуешься своей монашеской неприкосновенностью, да?
…Денек опять выдался прекрасный, а до Ломбера оставалось совсем недалеко. Миль около тридцати. И с дорогой повезло — широкая, можно легко ехать вдвоем. И вообще, кажется, со
«Если вы консоламентум
Приняли совсем недавно,
Нужно замаскироваться,
А не то вас вмиг побьют.
Сшейте черные одежды,
Библию прижмите к сердцу,
Быстро крест дискоидальный
Начертайте на спине…»
— Кретьен! Проклятье! Что это за бред?!..
— Стихи, мессир. Про юного Совершенного, во всем совершенстве стремящегося усовершенствоваться…
— Убью негодяя!
— Я все хитро рассчитал, — погрозил пальцем лукавый автор, отгарцовывая на пару шагов в сторону. — Вам нельзя проливать крови, а то все приготовления, черные одежды да посты прахом пойдут… Так что убить ты меня не можешь, я-то уж знаю. Кстати, стихи еще не кончились…
«Капюшон на лоб надвиньте
И крадитесь вдоль дороги,
На вопросы отвечая,
Что вы Добрый Человек!»
Здоровенная кедровая шишка врезалась Кретьену в лоб, и он, возопив от неожиданности, пригнулся к высокой луке седла.
— Ну ничего себе! Вот тебе и безубийственная жизнь! Да ты мне чуть глаз не вышиб!
— Ну, так не вышиб же, — Этьен, кажется, и сам слегка испугался громкого звука удара. — Покажи-ка… Кровь есть или нет?..