Он впился в змею, вгрызаясь в неё, словно перед ним был початок кукурузы. Наконец ему удалось оторвать кусок. Он жевал упругое мясо, но не мог разжевать. Не замечая ничего, кроме голода, Гласс сделал ошибку, проглотив мясо. Большой кусок сырого мяса камнем прошел по раненому горлу. От боли Гласс едва не задохнулся.
Он закашлялся, уже было решив, что мясо его задушит. Наконец, оно проскользнуло в желудок.
Урок он усвоил. Оставшиеся до заката часы он провел, отрезая бритвой небольшие кусочки мяса и отбивая его двумя камнями, чтобы измельчить волокнистое мясо. Каждый кусок Хью запивал глотком родниковой воды. Нелегкий способ наполнить желудок, и Гласс так и остался голоден, когда добрался до хвоста. Это его расстроило, потому что он сомневался, что следующий обед достанется ему так же легко.
В заходящих лучах заката он напоследок сосчитал количество трещоток на конце хвоста. Их оказалось десять, каждая отсчитывала год жизни змеи. Гласс никогда не видел змей с десятью трещотками. Немалое время - десять лет. Гласс задумался о судьбе змеи, как она прожила эти десять лет благодаря своим смертоносным навыкам. И затем одна-единственная ошибка, неосторожное мгновение, проведённое на открытой местности, и вот она мертва и съедена, прежде чем застыла кровь. Он срезал кольца с останков змеи и нанизал их на палец, как четки. Затем забросил их в сумку. Ему хотелось вспоминать это мгновение при взгляде на них.
Стемнело. Гласс закутался в одеяло, свернулся калачиком и заснул.
Проснувшись после беспокойного сна, он почувствовал жажду и голод. Все раны ныли.
8 сентября 1823 года
Гласс почуял останки бизона, ещё до того, как их заметил. Даже услышал. Услышал тучи мух, роящихся вокруг высившейся груды костей и шкуры. Сухожилия оставили скелет животного почти не повреждённым, но падальщики обглодали его дочиста. Массивная мохнатая голова и выступавшие чёрные рога были единственными признаками былого величия бизона, но и его осквернили птицы, выклевав глаза.