И дает мне десять рублей.
Мигачева . Однако же это довольно хорошо.
Фетинья . Надо ж куда-нибудь им деньги-то девать.
Анна . Потом поговорил немножко с Настенькой, так хорошо, солидно и ей дал пятнадцать.
Мигачева . Ах, скажите!
Фетинья . Мало ль проказников-то!
Анна . Еще по мелочи рублей шесть набрали.
Мигачева . А ведь, поди, чай, все мужу отдала, себе ничего не оставила?
Анна . Конечно, все; как ему не отдать, он из души вытянет. Настенька истратила кой-что на себя; а рублей пять все-таки у ней он отнял.
Мигачева . Теперь уж у него не выпросишь. И всю-то жизнь ты с ним так маешься?
Анна . Всю жизнь. Он сначала, еще когда молодой был, точно пришиб меня чем-нибудь. Жила я с ним вместе, а никогда не знала, есть у него деньги или нет. Бывало, мне со стороны говорят: «Хорошо твое житье, сколько твой муж грабит». — «Не знаю, говорю, не вижу у него денег, видно, где-нибудь на стороне проживает». И после, когда он дом, лошадей и все наше заведение продал, я у него спрашивала: «Михей Михеич, где ж деньги-то?» — «В долги, говорит, роздал, в долгах пропали». И точно, был разговор, что он деньги за большие проценты взаймы давал; только получал ли он их обратно, не знаю. Верите ли, двадцать пять лет я за ним замужем, а как прежде в его кабинет не смела войти и не была там ни разу, так и теперь в его каморку глазом заглянуть не смею. Войдет — запрется и выйдет — на два замка запрет.
Фетинья . Только сам себе свой, а то все чужие. Бывают такие-то идолы.
Анна . Так я всю жизнь в своих руках денег и не видала. Извините, что я вас беспокоила насчет самовара. Да вот вы обещали; так уж не одолжите ли платочка на плечи накинуть?
Мигачева . Ничего, что вы! Елеся, подай мой ковровый.
Елеся уходит.
Али вы кого ждете? Кажись, гостей-то у вас не бывало прежде.
Анна . Какие гости! Настенькин знакомый, молодой человек, благородный…
Мигачева . Благородный?
Анна . Богатый человек, хорошей фамилии.
Мигачева . Скажите!
Анна . Он познакомился с Настенькой, когда она жила у крестной матери.
Мигачева . Не он ли сватался?
Анна . Он самый. Хочется принять получше; ведь может быть… А то, сами подумайте, куда нам с ней деваться!
Мигачева . Конечно, конечно. Дай бог!
ВходитЕлеся с платком.
Да вон Елеся вам все приготовил и платок принес.
Анна(Мигачевой) . Благодарю покорно.(Фетинье.) А ваш платочек извольте.
Фетинья . Да ведь завтра, чай, опять потреплетесь, так понадобится. А мне что за крайность! У меня этой дряни много.
Анна уходит.
Явление четвертое
Мигачева ,Фетинья .
Мигачева . Набрали христа-ради да и закутили.
Фетинья . Я слушаю да только помалчиваю. С чем сообразно: сами милостыню просят, а жених благородный, видишь ты, хорошей фамилии.
Мигачева . Да, может, он не знает их похождениев-то.
Фетинья . А вот надо с них форс-то сшибить.
Мигачева . Это даже и оченно можно.
Фетинья . Мы вот и с деньгами, да своей Ларисе жениха не найдем, а они нищие, да за благородного норовят. Каково слушать-то!
Мигачева . Само собой. Ну, да ведь у нас не взыщите, мы так одолжим, что чудо.
Фетинья . Счастье вот людям! А уж я б свою, право, и без разбору отдала.
Мигачева . Куда торопиться-то?
Фетинья . Как ты говоришь! Одно дело, девке удержу нет, а другое, нам зять в дом нужен. Сам стар, торговля у нас опасная.
Мигачева . А и выгодна ваша торговля, нет ее лучше.
Фетинья . Еще бы. Само собой, что мы овощную и погребок только для виду держим; а настоящий наш товар темный.
Мигачева . Тут глаз да и глаз нужно.
Фетинья . Да и хлопотно. Эти самые люди приходят к нам на рассвете; ночью-то они на промысле. Ну, старику-то и тяжело. Кабы зять, так одну ночь сам, а другую зять; да вот нет избранников.
Мигачева . Вы об женихах, а я об невестах.