Джетт меня обнимает. В его постели.
– Спокойной ночи, принцесса, – шепчет он мне в ухо.
– Спокойной ночи, – как-то умудряюсь выдавить я и закрываю глаза.
Очевидно, усну я совсем не скоро.
По крайней мере я думала, что заснуть будет трудно. Но дыхание Джетта позади и его теплая рука, обнимающая меня, заставляют чувствовать себя в безопасности и позабыть об одиночестве. Мне хорошо и уютно, моему телу это нравится. МНЕ это нравится.
На самом деле, мне настолько это нравится, что когда я открываю глаза в следующий раз, то обнаруживаю, что смотрю вовсе не на стену, которую Джетт увешал картинами. Я смотрю на самого Джетта. Точнее, на его грудь.
Он по-прежнему меня обнимает. Каким-то образом ночью я подтянула руки под подбородок, вцепившись в его майку. Ноги у меня такие теплые, что я почти горю. Штаны на мне задрались, так что от колена и ниже мы соприкасаемся кожа к коже. У Джетта волосатые ноги, но ногам парней такими и положено быть. Вот если бы они оказались безволосыми, тогда я бы заволновалась. Очень медленно поворачиваю голову и вижу часть красного дракона, пересекающего грудь Джетта. Его сердце бьется под моей ладонью, а грудь опадает и вздымается. Это так завораживает. Ощущение, будто где-то на заднем фоне вот-вот заиграет какая-нибудь отвратительная песенка о любви.
Джетт сопит и шевелится, притягивая меня ближе.
– Твои волосы приятно пахнут, – говорит он, и я чувствую его дыхание на своих пальцах.
– Доброе утро, – отзываюсь я, потому что именно это люди обычно говорят по утрам, даже если оказываются в ситуации, в которой неизвестно как очутились.
– Как это произошло?
Это он, наверное, о том, как мы лежим.
– Понятия не имею.
Отпускаю его майку, а Джетт убирает свою руку, так что я могу немного откатиться назад и посмотреть ему в лицо. У него слегка припухлые глаза, а волосы торчат во все стороны. Он очаровательно взъерошен, и я надеюсь, что выгляжу точно так же, хотя и уверена, что это не так.
– Какой интересный поворот событий, – замечает Джетт.
– Ага.
Внедрить Джетта в мою жизнь удалось почти без проблем. Я думала, мне придется менять расписание дня, от чего-то отказываться, идти на компромиссы, но такое ощущение, будто моя жизнь изменилась, чтобы приспособиться к нему. Словно он должен был стать ее частью и поэтому стал. Звучит странно, но я знаю Джетта всего ничего, а ощущение, словно он всегда был в моей жизни. А еще я сохраняю всех журавликов, которые он для меня делает. Бумажные птички живут в моем ящике для носков. По крайней мере, когда все это кончится, у меня останутся они.
Нельзя сказать, что прямо совсем все гладко и без проблем. О, проблем как раз множество. Однажды он чуть не вошел, когда я переодевалась, и я до жути боюсь сделать при нем что-нибудь отвратительное, ну там, пукнуть или отрыгнуть. Мы просто к этому еще не готовы. Мне кажется, для таких вещей требуется много времени, даже если вы друзья. А еще иногда по утрам Джетт просыпается с кое-какой проблемкой, м-м, в штанах, но он отворачивается, и я делаю вид, что ничего не заметила. Я просто не могу иметь с этим дело. Просто не могу.
Наша затея с Липовыми Отношениями, похоже, работает. Судя по всему, все на нее купились, по крайней мере, пока никто ничего не заметил. Мы с Джеттом держимся за ручки, дарим друг дружке обожающие взгляды, используем дурацкие прозвища, и часть меня от этого тошнит, зато другая часть обожает все это и хочет, чтобы все было по-настоящему. Однако я держу свои желания при себе и не позволяю себе слишком часто об этом думать, потому что все это нереально. Я играю роль, и он играет роль – вот и все. Один месяц. Неделю мы уже продержались, и все идет хорошо. Не могу я все испортить, желая того, что не могу получить.
– Все будет хорошо. По-моему, ты просто переучилась и сама себя накручиваешь. Ты что, никогда ни по одному предмету ничего, кроме пятерок, не получала? – говорит Джетт.
Мы сидим в библиотеке, и я жутко нервничаю по поводу следующей контрольной.
Показываю ему язык.