— А я подумала: если не приду, вам завтра будет очень неловко.
— Это верно… Не холодно?
Оля отрицательно покачала головой.
Степан взял девушку под руку. Она не отстранилась.
— Зину вы тоже вызывали?
Азаров высвободил руку.
— Понимаешь, что ты сказала гадость?
Она сама взяла его под руку и улыбнулась.
— Поняла… Бабская привычка обороняться.
Азаров некоторое время шел молча.
— Я ведь и сам не пойму, как решился вас вызвать… Само выскочило, — проговорил он через несколько шагов.
— Давай уж говорить на «ты».
— Нет, огромная разница сейчас говорить «вы» или «ты». Я это чувствую… Сумасшедший лес, сумасшедшая луна. Именно «вы», Оля. Раз уж меня прорвало, выскажусь. Представится случай или нет, не знаю. Легко мне, когда вы рядом. И очень хорошо. Просто рядом, и все. А ведь у меня в Ташкенте ребенок. — Он горько усмехнулся. — Вернее, ребенок с женой. Дочь… Вас это не задевает, не передумали идти дальше?
— Не передумала. Лес действительно сумасшедший…
— Дочку люблю. Иногда мне кажется, с ней что-то случилось. Это — как в пропасть заглянуть. Жутко… Для жены я был только деньги. Деньги — и все.
— А как же в песне вашей… «и встречу привез вертолет»?
— Поэтический образ, что ли. Это скорей об Аленке, дочке. Хоть с женой мы еще состоим в законном браке, — Степан усмехнулся, — а чужие вот уже три года. Не только чужие, ненавистные друг другу… Почему-то для вас мне хочется сделать такое… Ну, самое, самое хорошее!
— Вы меня не знаете, — тихо сказала Оля.
— Знаю.
— Не знаете, — твердо повторила девушка.
Азаров бросил погасшую сигарету и тут же закурил новую.
— Вы — человек, которому хочется сделать много, много добра, — решительно произнес он. — Я вот думал, почему именно вам так не повезло…
— Не надо об этом.
— Хорошо, об этом не будем. Я хотел бы сделать для вас что-нибудь хорошее… — Степан помолчал и глухо добавил: — Если вам… — он долго подбирал выражение, — этого захочется.
— Степан, я обыкновенная, такая, как многие. Поверьте…
— Я же видел, как Вася спрятал бутылку в машине. Вы не выдали его. Зина бы это сделала.
— Сомневаюсь.
— После внушения Анван? Зина честная до чертиков. Сказала бы, да еще была бы уверена, что сделала доброе для всех дело. А вы не такая… Вы вот легко относитесь к деньгам. Моя жена, бывшая, за каждую трешку… Впрочем, зачем я о ней…
— Да, — засмеялась Оля, — я страшно люблю тратить деньги.
— Тратить деньги — это здорово! Когда тратишь красиво… Оля, не думайте, что, мол, одурел парень в тайге, а здесь девчонка подвернулась…
— Не думаю, — серьезно сказала Оля.
Степан остановился, вздохнул.
— Оленька, мне завтра будет неловко. Очень… — Он подумал и тряхнул головой: — А на самом деле — нет! Пойдемте-ка назад.
Они повернули к базе. На лице Оли блуждали растерянность и смятение. Уже на поляне она остановилась, повернула Азарова к себе и тихо сказала:
— Вы не знаете, какой вы славный. — И бесшумно скользнула в вагончик.
Степан провел обеими руками по лицу, постоял, потом подошел к грузовику, сел на подножку и закурил.