— Слышишь, царь Иван?! Гореть мне в аду или вечно тонуть в холодной воде, но ты всегда будешь рядом! Не пустит Бог к себе в рай сотворившего такое с Новгородом!
— Дозволяю. Добей.
Это были последние слова, что слышал купец Фёдор Сырков на этом свете. А последним звуком стал выстрел пищали.
Интересно, сбываются ли проклятия проклятых?
Андрей Остафьев, откликавшийся на прозвище Молчан, не ездил с опричниками по дворам, не искал еретиков и изменников. Под видом подьячего Посольского приказа он был приставлен к шведскому посольству, уже с полгода не пропускаемого к царю на переговоры.
Дьяк Григорий Грязной получал от царя приказ «береженье им учинити и корм давать, как пригоже... проверять ежедень всех по списку, со двора не пускать». Люди из Посольского приказа были намеренно грубы и невнимательны к просьбам шведов. Единственным, кто относился к иноземцам по-человечески, был юный прислужник Грязного, тихий и робкий отрок Андрей.
Глава посольства, Павел Юстин, приятно удивился, узнав, что молодой московит обучен языкам, знает и немецкий, и английский. Шведского Андрей не ведал, зато старательно перенимал новые слова, забавно шевелил губами, заучивая услышанное. Для Юстина это было единственное доступное развлечение — преподать урок восточному варвару. Бедный швед и не догадывался, что и по-шведски Андрей говорил достаточно бегло, чтобы понимать разговоры посольских и вечерами докладывать обо всём Григорию Грязному.
После печального и унизительного визита к новому новгородскому воеводе, князю Пронскому, шведы получили, наконец, разрешение ехать в Москву, к царю. И не имело значения, что Иван Васильевич был тут, рядом, в Новгороде. Павел Юстин понимал, что дело в статусе, и негоже правителю московитов принимать иностранцев в разрушенном им же самим городе.
Григорий Грязной, усмехаясь в седые усы, заявил Юстину, что государь приказал вернуть отобранное у посольских и показать им путь в Москву.
Затем, уже во дворе, Грязной громко кричал, что слуги распустились, что с Андрея, как найдёт его, шкуру спустит.
Павел Юстин только усмехался злорадно, слыша раздражённые крики московита.
Мелочь, но приятная. Бывший слуга посольского дьяка уже полдня как ехал с секретным письмом шведского посланника в сторону Германии.
Из письма Павла Юстина, посланника нашего великодержавного господина короля Юхана в Росток, господину Клаасу ван Рейну:
Русским послам даны были памятки, что отвечать за рубежами о новгородском погроме. «Что сказывать? О каком лихом деле с государственными изменниками ссылались, а Бог ту измену государю нашему объявил».
О колдовстве — ни слова. Мы же здравомыслящие люди, а не дети малые, чтобы в такое верить?
упец Клаас ван Рейн имел несколько имён и ещё больше хозяев. При этом действительно был верен всем, кому служил; важно лишь соблюсти очерёдность, вот и всё.