– Все правильно: забор ниже, да и людей почти не бывает. Но здесь теперь нельзя! Словно кто-то знал, что я собрался к науке в гости. А не провокатор ли тот дядя? Послал меня, а сам… Нет, ерунда! Ладно, что-нибудь придумаем! – размышлял Бармин, любивший приключения не меньше, чем выпивку в хорошей компании. – И все же… я ему не снайпер! – невольно подумалось, когда его локоть вдруг уперся в обрез, спрятанный под курткой. – А если промахнусь?!»
Еще ночью, когда пьяное возбуждение вечера исчезло, он решил не приходить сюда, посчитав разговор в рюмочной наваждением.
– И чего я только согласился? – бурчал он себе под нос, пересекая очередную улицу. – Что мне, в Поселке приключений не хватает?
Он стремительно обходил бетонный забор по периметру, ища удобное место. До назначенного времени оставались считанные минуты.
В этом квартале Буферной зоны было оживленно. Проходчики и горные мастера, бригадиры, технологи и литейщики спешили расслабиться – пропасть в хмельном угаре до начала рабочей смены. Их набрякшие лица были сосредоточены.
Даже здесь, в Буферной зоне Объекта, где можно было на несколько часов забыть о рабском труде шахты и не вдыхать раскаленный жар плавильной печи, где было столько рюмочных и пивных, они не могли отключиться, сойти с марафонской дистанции медленно убивающего труда, когда, как километры, накручиваешь рабочие смены, думая лишь о том, что в конце концов тебя рассчитают и ты отправишься на Материк… умирать.
Встречные бросали на Бармина тяжелые взгляды, насквозь прошивая его тупым безразличием. Многие из них были уже пьяны. Но даже пьяные, они не могли забыть о предстоящем им завтра.
Бармин вспоминал вчерашний разговор в рюмочной…
– Если они тебя с этим поймают, – говорил муж чина, глядя в сторону, – ты – покойник! Да и я тоже… Но у тебя должно получиться! И у всех нас появляется шанс спастись! Понимаешь? По крайней мере надежда!
Плотно сжав губы, мужчина в упор смотрел на Бармина.
– А ты думаешь, этой толпе нужно твое спасение? – усмехнулся уже изрядно захмелевший Бармин. – Ты глянь на них. Это же морские свинки! Скот и тот мычит, когда его гонят на бойню, а этим – все равно.
– Что ты про них знаешь!.. Ладно, вернемся к нашему делу. Ты должен пробиться на Материк.
– Поскольку ковра-самолета у меня нет, – Бармин хохотнул и покачал головой, – придется махнуть через тундру на своих двоих. Верст двести одолею, а что потом? Евражек ловить и шашлык делать? Нет, тут надо волчарой быть, так сказать, коренным жителем тундры. А человеку здесь хана. До первого жилья тысячи полторы верст… Можно, конечно, раздобыть колеса. Но где взять топливо? Больше ста литров мне не дадут, да и то спросят зачем. А тут ведь не сто и даже не пятьсот литров понадобится. Тут счет идет на бочки. Так что…
– Слушай меня, – приглушенно заговорил мужчина. – О тысячах верст ты верно сказал. Но есть более короткий путь. Можно добраться до железной дороги. Это верст триста-четыреста строго на юго-запад.
– Я в этих местах давно, больше десяти лет, но ни о какой железной дороге не слышал. Да и на карте ее нет!
– Верно, на карте нет. Нет, потому что дорога засекречена. По ней доставляют сырье для закрытых объектов ВПК на Материке. Я всегда знал, что она там есть, должна быть. Ведь не по воздуху же привозить эти тысячи тонн руды?! И однажды увидел ее!
– С высоты птичьего полета?
– Угадал. На космических снимках. Мне их показывать не должны были. Секретные… Но уж очень было надо, чтобы проследить одну геологическую структуру. В общем, взглянул одним глазом… Так вот, я думаю, что это обычная двухколейная дорога, оставшаяся со времен освоения Крайнего Севера первыми комсомольцами с лагерными номерами на робах.