А перед ним сейчас сидела совершенно другая, взрослая женщина, у нее были какие-то свои дела, свои, неведомые ему планы, выходящие далеко за рамки обычных, стандартных «школа-экзамены-институт-сессии». Этот ее Дима опять же...
— Ты чего пришел-то? — спросила Настя. — Посочувствовать? Так я уже очухалась. Тяжело, знаешь, первый месяц было. Вот Дима мне помогает, так что у меня все в порядке.
— Да... — промямлил Максим. — Я думал... В школе спрашивают все — будешь ты, не будешь... Приветы передают... Тебя же не видно, не слышно... К телефону не подходишь...
— Почему? Подхожу, когда мне нужно. А все эти школьные расклады — знаешь, мне просто не до них сейчас.
— Да я понимаю. В сеть-то не заглядываешь? — Максим спросил об Интернете просто так, чтобы как-то продолжить беседу. А Интернет был его любимой темой. Здесь он чувствовал себя асом. Вот если бы и Настька была бы на уровне!
— Нет. Не до этого. Папин компьютер включен, но я еще и не смотрела ничего. Да и не умею Интернетом пользоваться.
— Так давай покажу. Элементарно. Ты же себя лишаешь такого... — Максим попытался схватиться за эту соломинку, но увидел, что никакого интереса его предложение у Насти не вызвало.
— Максик, давай как-нибудь потом. Ладно? Я тебе позвоню...
Конечно, ведь им кайф сломан. Он сейчас уйдет, а они опять — в койку. Чего там, можно понять...
— Запиши номер «трубы», — сказал Макс. — Девять...
— У тебя «труба» появилась?
Впервые Максим заметил в ее глазах какое-то подобие искреннего интереса.
— Да, знаешь, появилась. Зарабатываю помаленьку.
— А что делаешь?
— Ну, как что... Машина меня кормит. Программы пишу всякие простенькие, макетики делаю для журнальчиков мелких. Так, халтурка, но денежку кое-какую приносит.
— Давай номер.
Максим продиктовал номер своей «трубы».
— Хорошо. — Настя встала, загасила в пепельнице окурок. — Максик, ты меня извини, но...
— Да-да. Я понимаю. Ну, ты звони...
Макс кивнул Диме, тот сделал ему ручкой — пока, мол, дружище. Когда за ним захлопнулась дверь, Максим замер и, сжав кулаки, в сердцах плюнул на бетонный пол лестничной площадки. Но тут дверь Настиной квартиры опять открылась, и он, резко обернувшись, увидел высунувшуюся одноклассницу. Сейчас она была совершенно другой — такой, как всегда, как в школе, как на вечеринках... Простая, милая, родная такая...
— Максик, ты не обижайся, правда... Как там наши-то все?
— А чего им сделается? — Максим чувствовал, что теплая волна приподнимает его над холодным бетонным полом. — Все нормально. Так ты позвонишь?
— Конечно... Прости меня, я просто действительно еще в себя не пришла как следует... Обязательно позвоню...
Она скользнула на площадку, и, в два прыжка подлетев к Максиму, обняла его и чмокнула в щеку, обдав теплом своего тела и облаком тонких духов.
— Пока, Максик. Я обязательно позвоню.
* * *
Димка ждал ее на кухне.
— Что за тип? — спросил он, потянувшись было за сигаретой, но на полпути отдернув руку. — Вот, черт... опять...
— Ты чего нервничаешь, Дим? Ревнуешь, что ли?
— Да вот еще... Так что это за Максик?
— Я же сказала — одноклассник.
— Ну, я понял. А чего он пришел-то?
— Проведать пришел. Я же в этом году ни разу еще в школе не была.
— А может, он не просто так пришел?
— Слушай, Дима, тебе все-таки лучше курить! А то что-то с тобой не в порядке. Что значит «не просто так»? Перестань. И так...
Настя не хотела договаривать, что «и так...», Димка и без объяснений должен был понимать ее состояние. Они не касались запретной темы почти два месяца. И все это время Настя не выходила из дома. Димка практически переселился к ней. Ходил по магазинам, приносил еду, какие-то вещи. Делал подарки, на которые она почти не смотрела, сваливая их у себя в комнате: компьютерные игры, компакт-диски, видеокассеты, книги...
— Димка...
— Чего?
— Знаешь, я хочу с тобой серьезно поговорить.
— Давно пора.
— Да уж. — Настя полезла за сигаретой.