— Да я за «Беломором», мать твою... Ты чего, на ломах, что ли?
— Да нет. Просто нервы. Всякие твари еще с утра настроение испортили.
— Брось, Люба, ты же такая телка классная! Не бери в голову... А если кто обидел, скажи...
Любка усмехнулась. Молодежь, кость им в глотку... Она была старше Рэппера года на три, и у нее были люди, которые могли, при необходимости, за нее заступиться. Не чета этому мальчику... А мальчик мнил себя чуть ли не хозяином города. Рэппер с месяц назад, как было известно Любке, отпал от команды покойного Инвалида, промышлявшей мойкой машин и мелким воровством, и теперь тусовался с такими же, как и он сам, рэпперами. Он давно «торчал» на этой бубнящей музычке, отсюда и кликуха.
Но похоже, поднялся мальчик. Наверное, кайфом приторговывает, откуда еще бабкам-то взяться у такого сопляка...
— Какая я тебе телка?
— Ну, ладно, подруга, че ты, как неродная все равно. Пошли, «Беломора» щас купим, так и быть, оттяну тебя... Кто же тебе поможет, кроме Рэппера...
«Да уж, кроме тебя, некому», — подумала Любка, но ничего не сказала. Пусть мальчик себя чем-ничем тешит.
Рэппер купил три пачки «Беломора» в ближайшем ларьке, и они отправились к нему — на угол Литейного и Некрасова.
— Предки-то дома? — спросила Любка на лестнице.
— Нету. Папаша в Москве, в командировке, мамаша в Испании загорает. Так что полный кайф.
— Ну-ну, — покачала головой Любка. — А ты, значит, оттягиваешься?
— Ну. А че! Живу как бог...
Рэппер открыл дверь и двинул, не снимая своих башмаков-"говнодавов", к себе в комнату.
— Проходи, чего встала?
Любка скинула с ног свои ботиночки — не чета рэпперским «Т-34» — и пошла из прихожей на голос мальца.
Она с привычной уже завистью оглядывала квартиру — трехкомнатная, крепкая, явно после капитального ремонта. С родителями живет, на всем готовом... Уезжая, небось жратвы полный холодильник оставили, а денег — уж наверняка... Чтобы ребеночек их не голодал. А ребеночек траву покупает на их денежки... Да и сам еще промышляет.
— Да иди сюда! Чего ты там?!
Квартира вдруг «зазвучала». Рэппер включил компакт-проигрыватель, и из высоких, стоящих по углам комнаты колонок понеслись звуки какого-то американского рэпа.
— Сделай потише, мудило! — крикнула Любка, но Рэппер ее не услышал. Да и сама себя она почти не слышала за буханьем пятидесятиваттного проигрывателя. Любка видела такие в магазинах: плейер, усилитель... Тысячи на полторы, как минимум. Баксов. Да, живет парнишка...
Рэппер схватил пульт дистанционного управления и убавил громкость.
— Садись, Люба. — Он кивнул на диван. — Я сейчас...
Он полез в письменный стол, вытащил из ящика цилиндрическую пластмассовую коробочку из-под фотопленки, поставил на стол. Открыл пачку «Беломора» и начал вытряхивать из папиросы табак прямо на полированную поверхность журнального столика.
— Погоди ты, я сама. — Любка, достав из кармана куртки пачку голландского табака, вытащила оттуда бумажку для самокрутки. — Давай, что там у тебя?
Рэппер пододвинул к ней пластмассовую баночку.
Любка была уже давно и основательно «прикурена», поэтому «зацепило» ее быстро. Она откинулась на спинку дивана и смотрела, как Рэппер возится со своим «блямором», мастеря новый косяк. Непрофессионал, видно сразу. Понтярщик. Но тоже вроде цапануло парня. Хихикает сидит. Глазки мутные, похотливые... Нормально все, Рэппер, нормально.
— Дай-ка я тебе вдую, — сказала она, сделав пару затяжек.
Рэппер наклонился к ней, и она, сжав в губах папиросу огоньком внутрь, выпустила из мундштука в открытый рот парня плотную струю дыма.
— Теперь я, — предложил уже основательно «поплывший» пацан.
— Давай.
Злость на сучью Настю исчезла. Отпустило. И о Толстом подумалось спокойней — что с ним будет, поправится, никуда не денется.