– Черт бы ее побрал, – проворчала угонщица. – Нет чтобы с полными ведрами, а то с пустыми. Плохая примета.
Теперь она и в приметы верила, и в Бога, и в судьбу.
– Кому уготована смерть от пули, тому незачем бояться падающего кирпича!
Татьяна села за руль и сорвала машину с места.
* * *
Дни стали серее и мрачнее, солнце уже не показывалось из-за плотных черных туч.
Ахмед первым заметил машину на проселочной дороге. Он наблюдал за ней из-за шторок микроавтобуса, где они дежурили круглосуточно, меняясь каждые двенадцать часов.
– Что будем делать, Угрюмый? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги.
Десятью минутами раньше тот же самый вопрос задал напарник Якова, сидевший в засаде у выезда с шоссе.
– Ничего. У нас свое задание, и посторонние машины нас не интересуют.
– Баба за рулем. Шляпу на глаза сдвинула.
– Не мельтеши. Тебя встреча с мужиками ждет. Вот там ты нам покажешь свою зоркость и проворность.
Угрюмый на вопрос реагировал иначе.
– Если машина едет к профессору, то на обратном пути мы ее проверим. Только серьезные люди на «москвичах» не работают.
Автомобиль проскочил мимо микроавтобуса на приличной скорости. Водитель не заботился о своей машине, решили охранники. Такая дорога требует аккуратности и внимания.
Машина остановилась у ворот и начала сигналить. Спустя минуту из калитки вышел Ван Ли. Он осмотрел автомобиль и, удивленный, подошел к дверце водителя.
Татьяна прочла все его вопросы по глазам.
– Слушай меня, дружок. В этом доме находится Павел Матвеевич Сарафанов.
Если меня сейчас же к нему не проведут, то через полчаса я вернусь с сотрудниками ФСБ. Передай ему, что его хочет видеть Татьяна Михайловна Медведева. Он с радостью повстречается со мной.
Немного помедлив, Ван Ли открыл дверцу и кивнул женщине.
– Нет, миленький, я заеду в ворота на машине. Можешь проверить мой багажник сам. Я не хочу, чтобы здесь копались те ребята из микроавтобуса.
Ван Ли не решался ослушаться. Женщина ему не нравилась, но отпускать ее без профессора было бы ошибкой. Во всяком случае, он не позволит ей сделать глупости.
Ворота открылись, и Татьяна въехала на территорию усадьбы. Ван Ли провел незнакомку прямо в кабинет профессора Зарецкого.
– Присаживайтесь, сударыня. Если можно, постарайтесь изложить цель своего визита в краткой форме.
Она не знала, с кем разговаривает и кому принадлежит этот дом. Человек, сидевший перед ней, не походил на воротилу преступного мира, но и доверять свои сокровенные мысли первому встречному ей вовсе не хотелось.
– Я просила проводить меня к господину Сарафанову. Мне достоверно известно, что он находится в этом доме. У нас конфиденциальный разговор.
– Кто дал вам этот адрес?
– Об этом я расскажу Сарафанову. Разговор не для посторонних ушей.
Ее раздражал раскосый парень, стоящий за спиной и едва не дышавший ей в затылок, но она уже догадалась, что методом диктата ничего не добьется.
– Вы разговариваете с хозяином дома, милочка. Я уважаю настойчивых женщин, но только не в моих пенатах. Здесь все решения принимаю я. Даю вам последнюю попытку объясниться, после чего вас выпроводят за ворота.
Это стало бы для нее трагедией.
– Хорошо. Я знаю негодяя, который стрелял в Павла. Этот подлец воспользовался чужим оружием, и теперь невинный человек попал под подозрение. Ему грозит тюрьма.
– Вы преувеличиваете. Женский грешок. Сарафанов не заявлял о покушении на его жизнь, и правоохранительные органы не могут никого в этом обвинить. Все очень просто. Есть убийца – должна быть жертва. Нет жертв – и нет убийства.