Андрей прищурил глаза, будто на него направили яркий прожектор.
– Два.
Профессор облегченно вздохнул. Он достал из кармана белого халата платок и промокнул лоб.
– Отлично, сынок. У тебя есть сила воли. Только не ленись. Арифметика будет трамплином к полному выздоровлению. Не бойся себя утруждать.
Зарецкий показал три пальца на левой руке.
– Сколько?
Опять пауза и ответ:
– Три.
– А сколько вместе? Он выставил вперед две руки, на каждой из которых оттопырил по три пальца.
– Шесть.
– Великолепно. А теперь попробуй вспомнить цифру сто. Начинай считать в обратном порядке. Ну?
Сконцентрированный взгляд Андрея начал угасать, он молчал.
– Я тебе подскажу. Девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь. Ну постарайся. Ну?
– Девяносто шесть… девяносто три…
– Прекрасно. Но прежде чем называть цифру, ты должен думать. Думать и проверять себя. Инстинктивная память – это ленивая память. От нее надо отказаться. Запомни главное: сначала подсчет, затем осмысление, потом проверка и в последнюю очередь решение и смелое утверждение. Только при такой цепочке действий ты никогда не ошибешься. Не допускай ошибок. Многие из них жизнь не прощает.
– Девяносто пять, девяносто четыре, девяносто три.
– У него повышается давление, доктор, – сказала Наташа.
– Сделай ему укол, пусть поспит. Четверть дозы. С его слабостью больше не требуется. Давай ему кислородную подушку каждые полчаса. Клеткам нужен кислород, и как можно больше. Сон двенадцать часов и интенсивная терапия мозга.
Сознание не может стопориться. Начинай с чисел, затем переходи на слова, поговорки, стихи, а потом на имена, фотографии и воспоминания. Через пару дней поднимем его на ноги и приступим к координации движений и рефлексам. Возьми себе в помощницы Юлю. Одной тебе не справиться. Я буду появляться здесь каждые два часа.
– Задача понятна, Борис Михалыч.
– Ты закончила расшифровку магнитофонных записей?
– Да, тридцать пять страниц машинописного текста. Они лежат у вас на столе в кабинете.
– Отлично. Мы с Игорем Львовичем приступили к работе над рефератом. Если понадобимся, мы в кабинете.
– Вас можно поздравить с удачей, – улыбаясь, сказал Кошман.
Никто никогда не видел, как улыбается эта хмурая личность. Может быть, он знал, что улыбка ему не идет, или не имел повода к радости.
– Не меня, Игорь, а всех нас. Но торжествовать победу еще рано. Мы не способны корректировать процессы, а они могут пойти по непредсказуемому пути.
Любая перегрузка, стресс могут привести к клинической смерти мозга.
Профессор посмотрел на сына и поймал на себе осмысленный серьезный взгляд.
– Я уверен в успехе! – заявил Зарецкий и вышел из комнаты.
Ван Ли протянул ему записку. «Вас ждет Вихров. Впустить?» – прочитал профессор.
– А… Неугомонный унтер Пришибеев. Проводи его в приемную.
Повернувшись к доктору Кошману, Зарецкий бросил через плечо.
– Это не надолго. Идите в мой кабинет и начинайте работать, я скоро присоединюсь.
* * *
До усадьбы профессора Вихрова подвез посторонний человек. Всю дорогу бывший подполковник пролежал на полу за переднем сиденьем, накрытый одеялом.
Он вышел из машины возле дежурного микроавтобуса и заплатил водителю пятьдесят долларов. Тот остался доволен и тут же улетучился.
Командира встретил Угрюмый.
– Как дела? – спросил Вихров.
– Внешне все спокойно. В доме Зарецкого появился новый жилец. Жена его сына. Мы уже проверили ее по нашим каналам.