Я просто скажу ему, что у нас с вами была встреча, — вот и все. Здесь действуют те же самые правила конфиденциальности, как и в любом другом медицинском учреждении.
— Неужели те же самые?
— С некоторыми отличиями. Из-за уникального характера вашей работы.
— О'Бэннон мне как-то об этом говорил, но я не все понял.
— Если в ходе беседы мне удастся узнать что-нибудь такое, что может представлять потенциальную опасность как для вас лично, так и для других людей, то я обязана поставить об этом в известность ваше руководство.
— Полагаю, это справедливо.
— Вы и вправду так думаете? Мне кажется, все это слишком субъективно, так как одни и те же слова можно истолковать по-разному. Один психиатр может увидеть в них неприкрытую угрозу, другой же сочтет их вполне невинными. Поэтому я не считаю подобные требования Бюро справедливыми. Впрочем, до сих пор мне не приходилось обращаться к руководству, хотя я работаю с людьми из ФБР, ДЕА и других аналогичных структур не первый год.
— О каких еще случаях вы обязаны докладывать руководству?
— О случаях приема пациентом наркотиков или сильнодействующих медицинских препаратов.
— Ну, это понятно. Бюро очень строго за этим следит, — сказал Веб. — Даже когда покупаешь лекарства, которые в аптеке отпускаются без рецепта, все равно необходимо докладывать начальству. Это, знаете ли, не всегда удобно. — Веб еще раз окинул взглядом офис Клер. — У вас мне нравится гораздо больше, чем у О'Бэннона. У него офис похож на операционную.
— У каждого свой подход к делу. — Она замолчала и устремила взгляд ему на пояс.
Веб опустил глаза и увидел, что куртка у него расстегнулась и из-за полы выглядывает рукоятка пистолета. Он тут же застегнул куртку, Клер снова сосредоточила внимание на своем блокноте.
— Извините, Веб. Мне приходилось видеть агентов с оружием, но так как это бывает далеко не каждый день, то...
— Торчащая из-за пояса пушка вполне может напугать, — закончил он ее мысль.
Потом Веб посмотрел на ее набитых ватой игрушечных животных.
— Откуда у вас столько мягких игрушек? — спросил он.
— Среди моих пациентов много детей, — сказала Клер и быстро добавила: — К несчастью. Игрушечные животные помогают им освоиться с обстановкой. Признаться, эти игрушки и меня настраивают на более оптимистичное восприятие действительности.
— Трудно поверить, что даже дети нуждаются в помощи психиатра.
— У большинства из них пищевые расстройства: булимия, анорексия. Такого рода отклонения часто связаны с конфликтами в семье. Поэтому приходится лечить и ребенка, и его родителей. Мир, в котором мы живем, не самое комфортное место для детей.
— Сомневаюсь, что он так уж комфортен и для взрослых.
Она кинула на него быстрый взгляд, который он назвал бы оценивающим.
— Насколько я понимаю, вы многое пережили.
— Больше, чем одни, меньше, чем другие. Надеюсь, тест на сумеречное состояние души вы проводить со мной не будете? — Эти слова были сказаны в шутку, но почему-то прозвучали чрезвычайно серьезно и к месту.
— Психологи проводят тесты по системе Рорчарча, ММПИ, ММСИ и тесты по неврологии, но я всего-навсего весьма средний психиатр.
— Когда я поступал в подразделение по освобождению заложников, тест по системе ММПИ со мной тоже проводили.
— Я знаю, что это такое — многофазовый тест для личного состава, разработанный университетом штата Миннесота.
— Он предназначен для того, чтобы отсеивать психов.
— Надеюсь, это просто фигура речи, не более того?
— Фигура или нет, но многие наши его не прошли. Но я сразу понял, как надо на него отвечать, и врал, как сивый мерин. И ничего...
Клер Дэниэлс удивленно приподняла бровь и во второй раз посмотрела на поясной ремень Веба, за который он заткнул свой пистолет 9-миллиметрового калибра.