Если бы он послушался Нинью в день, когда погиб его дядя, вся его жизнь сложилась бы иначе.
Но тогда, охваченный горем и яростью, он отверг ее мольбы.
И Нинья, как всегда, не стала настаивать. Отошла в сторону, позволила ему поступать так, как он считал нужным. Во главе своей армии Тейлон огнем и мечом прошел по землям северного галльского племени, вытоптал поля галлов, сжег их поселения... не зная, что галлы не виновны в гибели короля, что оба клана стали жертвами заговора.
А когда узнал правду, было уже слишком поздно.
Галлам покровительствовал бог войны Камул. Смертный сын бога водил их в бой. За нанесенное ему оскорбление Камул отомстил так, как умеют мстить лишь боги, всесильные и жестокие.
«— Я буду жить лишь для того, чтобы наслаждаться твоими страданиями...»
И это свое обещание Камул сдержал.
Нет, бросать вызов богу — самоубийство. Темный Охотник сильнее любого смертного, но с богом ему не совладать.
Все, что ему остается, — как можно скорее расстаться с Саншайн и исчезнуть из ее жизни. Ради ее спасения.
После того как они оба оделись и Саншайн собрала сумку и трижды вернулась в дом за забытыми вещами, Тейлон помог ей сесть в катамаран и погнал судно к берегу. Чем скорее он
довезет ее до дома, тем безопаснее.
Как только они окажутся в городе, он свяжется с Ашероном и попросит, чтобы тот отрядил на ее защиту другого Темного Охотника или оруженосца. Того, чье присутствие не будет для
нееопаснее целой стаи кровожадных даймонов.
Добравшись до гаража, Тейлон, против обыкновения, выбрал не мотоцикл, а «вайпер». Сегодня ему необходима скорость и не нужен дополнительный риск.
Нарушив все известные ему ограничения скорости, Тейлон довез Саншайн до чердака — и прямо от нее, с домашнего телефона, позвонил Ашерону.
— Что ты делаешь в городе? — сразу спросил Ашерон.
— Мне сказали, что ты меня разыскиваешь.
— Кто сказал? По-моему, я дал ясные и однозначные указания. Ты должен был оставаться вместе с женщиной в своей хижине.
Тейлон нахмурился. Как все это понимать? До сих пор Сиара ни разу не ошибалась — и, разумеется, никогда ему не лгала.
— Да, но... — начал он и остановился, пытаясь понять, что же, черт возьми, все
[25]
:
«Laissez les jeих commencerb — «Начнем игру!»
9
— Тебе, наверное, пора идти, — тихо вымолв
ила Саншайн. Сердце ее молило, чтобы он остался. Просторный чердак, который она всегда
таклюбила, вдруг показался слишком большим для нее одной.
Как весело было у него в хижине! Когда они вместе ели фрукты и когда занимались любовью...
Но теперь эта эскапада — секс -капада — закончена. Настало время им расстаться — и идти каждому своей дорогой.
Но почему же ей так больно думать о том, что она никогда больше его не увидит?
Тейлон кивнул:
— Да, пора.
Он отпустил ее руку и двинулся к дверям. Переночует в соседнем заброшенном здании, на втором или третьем этаже, откуда сможет до рассвета следить за ее окнами. Там же и проведет день. Так будет легче — для них обоих.
Еще один день с ней превратится для него в невыносимую муку — теперь, когда он знает правду.
Когда знает, чем угрожает ей его близость.
Тейлон взялся за дверную ручку. Саншайн не отрывала от него глаз.
Сейчас он уйдет.
Все кончено.
Она вдруг почувствовала, что не в силах дышать. Острая боль пронзила ее при мысли, что сейчас она видит Тейлона в последний раз.
Нет! Просто так она его не отпустит!