У Дины затряслись руки, она крикнула ослабевшим от волнения и жалости голосом:
- Постой! Не надо!
Он не услышал и продолжал швырять в щенка комья. Тогда Дина вихрем ринулась на мальчишку. Он несильно двинул плечом, и она по колени бухнулась в мутную воду ручья.
Пока Дина вылавливала из воды щенка, мальчишка, наблюдая за ней, дружелюбно говорил:
- Да не лови! Он же блудит. Куда ж его теперь?
Дина выпрямилась и, размахнувшись, плеснула целую пригоршню грязной воды мальчишке в лицо.
А на помощь к Дине спешила на всех парах Лелька. Взрывая полуботинками мягкую сырую глину, она не сбежала, а слетела в овраг, на ходу захватила в горсть глины и швырнула ее мальчишке в голову. Еще! Еще! Так! Правильно! Еще, Лелька! Давай! Давай! Ур-р-ра!
Потом они обе удрали, выбравшись на противоположный берег ручья, и еще успели пошвырять в мальчишку и его приятелей глиняными комьями, пока они, злые, бегали вдоль другого берега.
- Ну? И что теперь с ним делать будем? - растерянно спросила Дина, когда они выбрались из оврага, и погладила прижавшегося к ней мокрого, дрожавшего щенка.
- Давай сюда, - сказала Лелька. - Я его укутаю.
Она спрятала щенка на груди, прикрыла его полами своего жакетика. Щенок сейчас же высунул мокрую лохматую голову и лизнул Лельку в нос.
- Куда ж я тебя дену? - сердито спросила его Лелька. - Меня же мама вместе с тобой выгонит!
- Давай его мне. Пристрою куда-нибудь.
- Ну да! - сказала Лелька. - Мой.
Щенок снова лизнул ее в нос. Тогда Лелька совсем расстроилась и пообещала ему:
- Ладно! Я его фамилию узнаю. Живодер!
Она пошла по тропинке, прижимая к груди щенка.
- Он блудит! - крикнула ей вдогонку Дина. - Наверно, он по кастрюлям шарит!
Лелька остановилась, внимательно посмотрела на белую щенячью морду, высовывавшуюся из-под жакетика, и обругала щенка:
- Урод!
- Лелечка! - крикнула Дина. - Подожди!
- Кого? - не оборачиваясь, осведомилась Лелька.
- Меня. У меня в босоножках глины полно!
- Вытряхни, - сказала Лелька и прибавила шагу.
- Лелечка! Ты меня прости! Я поеду!
Лелька остановилась и, не оборачиваясь, снова осведомилась серьезно:
- Куда?
- В Брыковку!
Лелька расплылась в улыбке и прижалась щекой к щенячьему носу.
* * *
Выстиранное белье на чердаке просохло только к вечеру - как раз к тому времени, когда надо было уже отправляться на вокзал встречать тетю Леру.
- Иди! Встречай! А я гладить буду. Нельзя же приводить ее сюда! Все содрано: и гардины, и скатерти. Только вы не привозите ее на такси, а то я не успею, - чуть не плача, сказала Дина Андрею. Матери дома не было, она должна была приехать на вокзал прямо с работы.
- А мы покатаем ее по городу, - пообещал Андрей, уходя.
Пока нагревался утюг, Дина привела в порядок стопку книг на этажерке - разворошила их сегодня утром, когда искала портрет.
Здесь, на этажерке между книг, Андрей прятал толстую голубую тетрадь. На первые страницы Андрей выписал доказательства теорем, но Дина давно разгадала тайну этих теорем - это была маскировка: на следующих страницах были Андрейкины стихи. Дина тайком выписывала эти стихи для себя, в другую тетрадь, и заучивала их наизусть. Эх, если бы из Андрея получился поэт! Но из него с таким же успехом мог выйти и математик: он был лучшим математиком в классе, и теоремы он любил, пожалуй, ничуть не меньше стихов. И столяр из него тоже мог выйти превосходный: письменный стол, который он смастерил в прошлом году, стоял в учительской на самом видном месте...
Потом Дине на глаза попалась лежащая тут же, на этажерке, старенькая, зачитанная до дыр детская книжка - они с Андреем читали ее давным-давно. На обложке был нарисован зеленый крокодил, держащий в зубастой пасти яркое солнце.