Повариха: - Да? А чего мясо в зубах застряло?
Она все же накладывает им по второй порции.
Сидельников с Тренчиком лежат в теньке под деревом недалеко от столовой, курят. Обед заканчивается. К столовой подбегают припоздавшие солдаты, прапор их не пускает. Они просят: "Ну товарищ прапорщик! Мы - наряд с восьмой роты" Прапор: "иди отсюда, э! С подразделением приходить надо!"
Рядом со столовой тусуются какие-то гражданские кавказцы. Один из них кричит дежурному одной из рот:
- Э! Поди сюда!
Дежурный, стремаясь, с места: - Че?
Кавказцы: - Иди сюда, баран! Не понял что ли?
Дежурный подходит.
Кавказцы: - Э, иди в девятую роту, найди Эмиля, скажи его Ренат ждет. Бегом давай, э!
Сидельников: - А где вы деньги нашли?
Тренчик: - Это Рыжий. Он продал фермерам ТНВД с бэхи. Они с Якуниным сейчас на взлетке, сегодня борт на Москву. Мы улетаем.
Сидельников: - Тренчик, не бросай меня здесь, а? Не оставляй меня одного, меня же тут совсем забьют. Слышишь? Мы же остались с тобой вдвоем. Кисель уехал, Вовка уехал, Зюзик в госпитале, хоть ты меня не бросай, а? Возьмите меня с собой, я побегу с вами, я найду деньги. Не бросайте меня здесь пацаны, а?
Тренчик: - Самолет сегодня вечером. Ты не успеешь достать деньги.
Взлетное поле. Рыжий и Якунин сидят под деревом. Полно народу, все как обычно - раненные, трупы.
Приходят Тренчик с Сидельниковым.
Рыжий: - Ну че, готов?
Тренчик: - Готов. Слушай, Рыжий, давай его с собой возьмем, а? Его ж забьют здесь совсем.
Рыжий: - Денег нет. Надо самому шарить.
Сидельников: - Как?
Рыжий: - Не знаю. Продай чё-нибудь. Ну, ладно, будь здоров, нам пора. У нас скоро борт. Почтарем летим. "В Афганистане, в "Черном тюльпане", с водкой в стакане мы молча летим над землей..."
Ночь, степь. Свернувшись калачиком, под кустом спит Сидельников. Неподалеку по дороге едет колонна. Сидельников просыпается и смотрит на идущие мимо машины. Над ним пролетают два вертолета.
Утро. Сидельников пытается пристроиться в очередь в столовую. Он подходит и встает в строй.
Начальник столовой дежурному по роте: - У тебя сколько?
Дежурный: - Сорок три.
Прапор: - Запускай.
Рота заходит в столовую, дежурный отсчитывает солдат. Когда подходит очередь Сидельникова, дежурный останавливает его: "Это не наш". Сидельников не отвечая, уходит, встает в хвост к другой роте.
Подходит разведрота.
Смешной: - Эй, связной! Че тя сегодня в казарме не было? Будешь еще проебываться, я те всю рожу разобью, понял?! Че молчишь?
Сидельников: - Понял.
Моздок. Сидельников ходит по улицам. Жизнь, люди едут на работу, блокпост на переезде. Около бочки с пивом стоят мужики, потягивают пивко.
Из ворот одного из коттеджей выходят бородатые, некоторые в разгрузках. Сидельников лезет обратно в кусты, одной рукой достает из кармана гранату, другой сжимает кольцо. Бородатые садятся в две машины - шестерку и микроавтобус, в микроавтобусе на полу лежат двое связанных солдат, чех бьет их ногой. Боевики уезжают. Сидельников, пригибаясь, выскакивает из кустов и убегает подальше.
Станция. На путях стоит эшелон с сожженной техникой. На вышке за пулеметом огромный загорелый детина, голый по пояс. Около пакгаузов похоронная команда загружает в рефрижераторы трупы.
Стоят палатки, между палаток на носилках лежат сгоревшие тела, две женщины, прижимая к лицам носовые платки, рассматривают убитых. Женщины плачут. Рядом с ними медик в марлевой повязке. Солдат, присев на корточки, снимает сапог с нижней половины человека - две ноги, живот, полгруди, остальное оторвано. Он приподнимает одну ногу и тянет сапог, из сапога вытекает осклизлая коричневая ступня, с женщинами начинается истерика. Медик переводит их под руку к следующему трупу, это почти совсем сгоревший человек, из кирзовых сапог торчат черные кости, на голове убитого танкистский шлемофон.