И не вздумайте вставать у нас на пути - мы вас всех перебьём.
– Отпустите меня, - тихо попросил Ротшильд. - Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Я знаю, что вы задумали какую-то банковскую афёру. Хотите заставить меня подписать какие-то бумаги? Я всё подпишу. Отпустите меня.
– Виктор, ваш зверёк или действительно патологически глуп, или считает меня полным идиотом. Вы не ответили даже на основные вопросы, а уже пытаетесь торговаться. И это - Ротшильд? Просто ушам своим не верю. Где кольцо?
– У меня его нет.
– Где кольцо?
– В Москве. Я уже говорил. Вам нужно…
– Я сам решу, что мне нужно. Где кольцо?
– Ну, поверьте же мне, - простонал Виктор. - В Москве. В Москве. В Москве!!! Я отправил его туда больше года назад!
– Зачем?
– Здесь нет двери. Понимаете?! Дверь там. Там!
– В Москве?
– Не знаю. Мы не нашли. Они ищут.
– Кто "они"?
– Зачем вам их имена? Вы всё равно не сможете их заставить вернуть вам кольцо. Эти люди вас уничтожат. Я…
– Сообщили им обо мне. Это было не очень умно, должен заметить. Ничего, я это переживу. Назовите мне хотя бы парочку имён. Меня прямо распирает от любопытства.
– Я не знаю их имён. Не знаю. Никогда не знал. Мне не нужно знать…
– Зато мне нужно. И я хочу их услышать. Назовите мне их имена. И я перестану спрашивать вас. Назовите их имена, и я дам вам воды. Ну же, Виктор. Назовите.
– Я не знаю. Они зашифрованы. Их имена зашифрованы…
– Они работают с шифрами, да, Виктор? Цифры и буквы.
– Да, да, - в голосе Ротшильда прозвучало облегчение.
Криптография, подумал Гурьев. Ну, конечно. Теперь они думают, что кольцо - ключ к шифру. К шифру. К хранилищу. Хранилищу - чего?! Сначала они решили, что "дверь" находится где-то здесь. Поэтому потребовали кольцо. А потом поняли, что ошиблись. Что же это за дверь такая, а?! Никаких случайностей не бывает. Вообще никаких. Варяг… Варяг?!
– Отпустите меня.
– Непременно. Сейчас вы уснёте, а когда проснётесь - станете бодрым и весёлым, как я, - сердечно пообещал Гурьев, доставая третий шприц и вставляя его в катетер. - Спи, моя радость, усни. Вам нужен отдых, вы очень устали, Виктор. Большое спасибо за то, что согласились мне помочь. Это было с вашей стороны очень любезно. Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарен.
Гурьев, продолжая распространять вокруг себя атмосферу искренней признательности, положил два пальца на пульс Ротшильда. Убедившись в том, что тот спит, Гурьев вернулся в караульное помещение.
* * *
Здесь его уже ждали - в дополнение к присутствовавшим ранее - Осоргин и Матюшин. Когда катушки с лентой остановились, в караульной повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь фоновым треском помех из присоединённого к аппарату репродуктора. Первым нарушил молчание священник:
– Ужас. Настоящий ужас.
– Вы в состоянии определить, кто говорил с вами - сам барон или его… квартирант? - спросил генерал.
– Боюсь, это уже давно одно и то же, - покачал головой Гурьев. - Давайте попробуем сформулировать, что же мы имеем. Во-первых, это совсем не такая уж ерунда, как могло бы показаться. Действительно, существует некая система в виде единого и общего для всех народов Земли царского рода, рода судей - не правителей, а именно судей, это крайне важно, друзья мои, ведь первая и важнейшая функция царской власти и царства - это суд. Суд и рассуждение, на основе которого формируется законодательство. Отче?
– Да, Яков Кириллович, - кивнул священник. - Совершенно верно.
– За судом и законодательством следует власть исполнительная. Её бунт мы и наблюдаем в истории - уже европейской истории, начиная с Пипина Короткого. Никто не мешает нам предположить, что подобные бунты имели место отнюдь не только тут.