- Вовсе не страшно.
– Это ужасно. Ты не можешь расслабиться ни на секунду.
– Это не так, - Гурьев посмотрел на неё, и глаза у него действительно переменились мгновенно. Кажется, даже цвет изменился. - Ты же знаешь, Рэйчел. Воин Пути не может распускать нюни. Нужно всегда быть готовым к бою. Каждый миг.
– Но здесь не Москва, Джейк. Это Лондон, здесь никто никого не трогает!
– Ошибаешься, моя девочка, - улыбка Гурьева превратилась в усмешку. - Ничего. Скоро ты сама всё увидишь.
– Что ты уже опять решил? - Рэйчел улыбнулась.
– Мы не так уж часто выходим на поверхность. Помнишь?
– Помню. И понимаю - ты приурочил это к очередному мероприятию, - кивнула Рэйчел. - Или приурочил мероприятие к этому, что, собственно говоря, одно и то же, особенно в твоём исполнении. Но мне всё равно, потому что я вижу, как на нас смотрят и как тебе это нравится, Джейк.
– Ты считаешь, это заметно? - нахмурился Гурьев.
– Не волнуйся, - хихикнула Рэйчел. - Это вижу только я. Все остальные видят сухопутный дредноут, готовый вот-вот обрушиться им на головы.
– Это ещё хуже, чем я предполагал, - не на шутку расстроился Гурьев. - Почему ты молчала?!
– Я думала, тебе это необходимо, - удивилась Рэйчел. - Честно говоря, я в последнее время привыкла находиться внутри сухопутного дредноута, в окружении команды сумасшедших головорезов, которые готовы превратить в пар любого, кто только осмелится посмотреть косо в мою сторону. И, говоря столь же честно, это мне надоело, потому что это…
– Немыслимо, - Гурьев наклонил голову к левому плечу.
– Именно так, - отрезала Рэйчел.
– Ну, тогда, вероятно, наступило время сменить тактику, - решил Гурьев, принимая вертикальное положение - как всегда, до такой степени стремительно, что у Рэйчел засосало под ложечкой - и протягивая ей руку. - Больше того, мы сделаем это прямо сейчас.
– Куда ты меня тащишь?! - беря его под локоть и с тревогой заглядывая в лицо, требовательно спросила Рэйчел. - И зачем?
– Сначала - "зачем". Затем, что пора заставить эту шушеру как следует всполошиться. Поэтому мы едем в "Бристольский кредит".
– Что?!?
– Я хочу открыть там счёт.
– О, Боже…
Они сели в автомобиль. Осоргин повернулся и, с удовольствием отметив, что встревоженная и влюблённая графиня Дэйнборо совершенно ошеломляюще восхитительно выглядит, с широченной улыбкой спросил:
– Куда, Яков Кириллович? - несмотря на многократные толстые намёки Гурьева на то, что пора и честь знать, Осоргин никому не желал и не собирался уступать обязанность, она же почётное право, возить главнокомандующего.
– Почему бы вам, Вадим Викентьевич, хотя бы разочек, для разнообразия, не спросить меня?! - прорычала Рэйчел. - Почему всегда только - "Яков Кириллович"?!
– Ты предъявляешь права на моих подчинённых, Рэйчел? - приподнял Гурьев правую бровь. - Это чревато последствиями.
– Ты что, угрожаешь мне?!
– Предупреждаю, - подозрительно кротким голосом произнёс Гурьев. - Права совершенно неразделимы с обязанностями, миледи.
– Я знаю!
– Отлично, - рявкнул Гурьев, обращая к ней смеющееся лицо. - Капитан, отвернитесь!!!
Когда воздух в лёгких закончился, Рэйчел с сожалением оторвалась от его губ, и, задыхаясь, проговорила:
– Если ты думаешь, что это может…
– А это?!
Осоргин, мужественно сражаясь с желанием взглянуть в зеркало заднего вида, понял, что продолжает улыбаться, закрыл глаза и принялся медленно считать про себя. Наконец, моряк услышал ласковый, немного дрожащий голос Рэйчел:
– Поезжайте, куда он скажет, Вадим Викентьевич. Только, ради Бога, не слишком быстро.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, - ехидно осклабился кавторанг.
– Отвезите нас в "Бристольский кредит", - Осоргину показалось, что голос Гурьева звучит тоже как-то странно.