Купеческий обоз — не иначе.
Добжинец тоже рассмотрел движение. Утихомирился, прикинул вслух:
— А мимо нас ведь проедут! Ждем?
Переглянулись. Поняли друг друга без слов.
— Ждем, — кивнул Бурцев. — Сыма Цзян с Ядвигой останутся в укрытии — держать лошадей наготове, а мы… мы подберемся к дороге. Попытаемся… Может,
повезет.
Это был шанс. Если бы удалось захватить языка — пусть хоть даже самого тупого кмета, — можно было б вызнать, что творится за стенами Дерпта. Все
ведь лучше, чем идти к чужим воротам наудачу, не зная обстановки.
Но, увы, чем ближе подъезжал санный караван, тем сомнительнее казалось задуманное предприятие. Охраняли купеческое добро, конечно, не рыцари, а
конные и пешие наемники из кнехтов, но и эти — тоже не сахар. Особенно в таком количестве. Полдюжины спереди — окружили пузатого бородача в
богатых одеждах и с кислым лицом: явно не прибыль подсчитывает сейчас торгаш, а убытки.
Столько же воинов плетется сзади — оберегают тыл, да меж саней еще вон мелькают копья, топоры и шляпообразные каски. А на тюках — позади возниц
— разместились арбалетчики. Ох, и основательно же подготовился неведомый купчишка к путешествию по опасным прусско-ливонским землям. Как тут
напасть? Как незаметно умыкнуть человечка? Но и упускать обоз тоже жалко. Когда еще такая возможность представится!
— Надо… — упрямо процедил сквозь зубы Освальд. — Полонянина брать надо, иначе ничего и никак нам не вызнать.
— Ну, так уж ничего? Так уж и никак? — ручка Ядвиги легла на плечо Освальда. Полячка улыбалась. Спокойно и весело улыбалась. Гораздо спокойнее и
веселее, чем следовало бы в их ситуации. — Там, где бессилен мужчина, всесильна женщина, мой милый рыцарь.
— Что? — встревожился добжинец. — Ты хочешь…
— Я выйду к обозу. Одна. Поболтаю с купцом, узнаю все, что нужно, и вернусь.
Она говорила просто, как о походе по грибы.
— Думаешь, купчина станет с тобой разговаривать?
— Этот — станет, — усмехнулась Ядвига. — Знаю я этого купца. Ирвином его кличут.
— Знаешь? Купца? — Освальд был ошарашен. — Откуда?
— В Легнице встречались, — уклончиво ответила Ядвига. — Еще до прихода татар.
У Бурцева отвисла челюсть. Вот уж действительно мир тесен! Легницкий пеньково-суконный магнат, у которого раньше состояла в услужении Ядвига,
отправился за барышами в Дерпт! Ну, чем не удача!
— Она дело говорит, Освальд.
Польский рыцарь в недоумении пялился то на Бурцева, то на свою возлюбленную.
— Вам все равно не захватить Ирвина, — терпеливо объясняла та. — А ведь он наверняка знает лучше остальных, что происходит в Дерите. И мне по
доброй воле расскажет больше, чем вы сможете вызнать от полонянина. Которого, между прочим, еще сцапать надо.
— Сцапаем, — обиделся Освальд.
— Конечно-конечно, милый. Только зачем, если Ирвин сам выложит все и не заподозрит ничего худого? Так ведь будет проще и безопаснее.
Да, неплохо придумано! Бурцев восхищенно мотнул головой. Аи, да девчонка, аи да молодец! Сразу видно шпионскую выучку.
— Ты прямо у нас ходячая палочка-выручалочка!
— Сам ты дубина стоеросовая, Вацлав, — ласково огрызнулась Ядвига
Освальд, однако, хмурился:
— Не нравится мне эта затея. Ты будешь одна, а там мужиков не меньше трех десятков. Тебя ведь могут… Ну… тебе могут причинить вред.
Ядвига усмехнулась. Бурцев тоже. Такая особа сама кого хочешь «может», да еще и получит от этого удовольствие.